Новый, 2023-й, год для меня начался с короткого сообщения, которое переслала взволнованная сестра. В нем всего три слова без всяких знаков препинания: "Мама я живой"...

Это написал ее мобилизованный сын, попавший в макеевскую «мясорубку». Их подразделение было размещено на втором этаже того самого здания ПТУ, которое прилетевшие «хаймерсы» превратили в кровавые руины. Вы спросите, как выжил племянник? Я тоже спрашивал, подробности стали известны не сразу.
Вместе с двумя бойцами, такими же мобилизованными, он за пять минут (!) до обстрела вышел на улицу покурить. Представляете?! В свое время я несколько раз ему, занимавшемуся спортом, советовал бросить курить. Он уважительно слушал, кивал, но не бросил. Теперь это помогло ему сохранить жизнь?
Всех троих накрыло взрывной волной, но наш потом встал и бросился к  руинам. Зачем? Его спрашивали об этом в госпитале московские следователи, прибывшие разобраться в причинах трагедии. Племянник ответил, что надо было откапывать ребят из завалов, вдруг они еще живые. У первого пульса уже не было, у второго – вроде бы бился. Раненого наш боец отнес в безопасное место…
– Чем вы откапывали? – спросили следователи.
– Руками.
– А где были в этот момент сослуживцы, с которыми вы курили?
– Сидели на земле. Я крикнул им, чтобы помогали, но они не отозвались…
Эти двое тоже выжили. Не хочется думать про них плохо, скорее всего, они были дезориентированы после контузии.
– А что было потом? – уточнили следователи.
– Я не знаю. Очнулся только в госпитале, сказали, что меня принесли на носилках…
Действительно, первое время от полученной контузии племянник не мог ходить, но матери об этом сообщил не сразу. Двое суток его возили на коляске. А еще очень сильно болела голова и заторможенной была речь.
Сначала лежал в макеевском госпитале, потом – в донецком, затем перевезли в ростовский. Там врачи сделали МРТ, подробности не сказали, лишь уточнили, что при первой возможности отправят в крупный военный госпиталь Москвы или Санкт-Петербурга.
Раньше к слову «контузия» я относился… как к царапинам или гематомам. Когда же в первые январские дни изучил симптоматику, понял, что ушиб головного мозга – это очень и очень серьезно. Конечно, всё зависит от степени (легкая, средняя и тяжелая) травмы, но тревога снова поселилась в наших сердцах.
Потом появилась информация, что губернатор нашей области Дмитрий Азаров навестил раненых бойцов и предложил транспортировать их, если позволит состояние, в Самару, где тоже есть крупные медицинские центры. Правильное решение, ведь дома и стены, если не лечат, то помогают восстанавливаться.
При этом прозвучало, что нескольких бойцов, скорее всего тяжелораненых, отправят в другие города, в том числе в столицу. Мы, затаив дыхание, стали ждать, куда транспортируют нашего бойца: в Москву или Самару. Чтобы определить, насколько тяжелое его состояние.
Привезли в Самару первым бортом. Мы облегченно вздохнули, когда увидели его, осунувшегося и усталого, в мелькнувших кадрах.
Не скрою, меня сильно удивили первые официальные сообщения о трагедии в новогоднюю ночь  – 63 погибших. Потом цифру скорректировали – 89. Траурные митинги прошли в городах Самарской области, слез было пролито много. И ребят жаль, и матерей. И вопросов много, а главный из них: зачем в одном месте сосредоточили столько мобилизованных?  Через неделю появилась информация о том, что наши войска провели операцию возмездия. Это вызвало бурю эмоций.
Я сознательно не сообщаю некоторые подробности и данные моего родственника, не публикую его фотографию. Чтобы не навредить. Могу лишь сказать, что срочную службу в армии прошел несколько лет назад, а мобилизовали осенью. Обучение было в Тольятти и под Самарой, в Макеевку попал только в середине декабря.
29-го бойцы заметили дроны, кружившиеся над ними, в эфире слышалась достаточно отчетливо польская речь. 30 декабря всё стихло, следующий день прошел относительно спокойно, а в полночь…
Все вещи, в том числе документы, у него сгорели при артобстреле, но это дело наживное. Главное теперь, чтобы реабилитация не затянулась на долгие месяцы, потому что головные боли отступают медленно.
И еще. Для меня племянник – самый настоящий герой. Это я не к тому, чтобы его официально наградили или хвалили с высоких трибун. Суть в другом: в критической ситуации раненый парень бросился спасать товарищей. Это и есть, на мой взгляд, настоящий подвиг.

Сергей РУСОВ