Истоки
Клянусь честью и своей совестью быть верным

История власти в Древней Греции связана с двумя словами – «полис» (город) и «политика» (искусство управлять). Эти понятия шли рядом. В нашем Ставрополе также логично переплелись судьбы города и общества, то есть его людей.

Предыстория власти в Ставрополе

Первые почти сто лет с момента основания наш город представлял собою военную пограничную крепость. На востоке и юге от города на двести-триста верст находились земли ханств башкиров, киргизов и калмыков. Постоянная готовность к отражению набегов кочевников требовала военного единоначалия – отсюда и должность коменданта Ставрополя. Первым был полковник Андрей Змеев, назначенный Василием Татищевым летом 1737 года. Одним из последних, уже при Екатерине Второй, был майор Иван фон Фегзак. 20 января 1774 года при штурме крепости он был захвачен в плен восставшими пугачевцами и затем повешен у села Узюково.
Императрица-самодержица насаждала в России казарменную дисциплину: появились бургомистры и градоначальники. О выборной демократии забыли, особенно после восстания Пугачева и революции во Франции. Лишь после победы над Наполеоном российский император Александр I начал возрождать русские исторические традиции, в том числе избрание гражданами местной власти. И когда в сентябре 1824 года император был проездом в Ставрополе (и даже заночевал в нем), его встретил хлебом-солью избранный головы города Александр Пантелеев.

Династия Пантелеевых и другие

Начиная с Александра Пантелеева, четыре поколения этой семьи честно служили нашему городу. Особенно плодотворно руководил Ставрополем Сергей Пантелеев. При нем в городе появились новые улицы с каменными зданиями, новые пристани, школы. Пантелеевы увеличили сроки зимних и летних ярмарок, а во время навигации на Волге ставропольчане открывали более сотни магазинов и лавок.
Стоит вспомнить еще двух глав города конца XIX века. Один из них, Степан Киселев, создал первый городской общественный банк, организовал телеграфную связь с Самарой. Второй был талантливый финансист и инженер – Венедикт Войнатовский. Он построил и оборудовал современнейшую для того времени типографию и стал первым редактором местной газеты «Средне-Волжское свободное слово».
Но не нужно идеализировать дореволюционное время. Архивы помнят немало негативных примеров, когда власть имущих и вообще власть преступали черту закона. Правда, в те годы очень высоко ценились честь офицера, купеческое слово, доверие земляков, выбиравших себе главу города. Вот как чеканно-торжественно звучали слова клятвы,  которую давали при вступлении в должность главы земской или городской управы: «Клянусь честью и своей совестью быть верным и преданным Российскому государству как своему Отечеству. Клянусь служить ему до последней капли крови…».

Смерть на взлете

Словно злой рок судьбы был над Ставрополем семьдесят лет советской власти. Первого председателя горисполкома Василия Баныкина убили свои же земляки-белогвардейцы в самом начале Гражданской войны. Второй – Аркадий Соколов – погиб в «поезде смерти», когда белочехи собрали в Самаре арестованных, наиболее активных советских работников и этапировали их в Сибирь. Большинство заключенных были расстреляны или погибли в дороге. В 20-40-е годы горисполком вообще упразднили, вновь он появился лишь в 1946-м.
18 апреля 1951 года президиум Верховного Совета РСФСР принял указ о преобразовании Ставрополя в город областного значения. Началось строительство ГЭС, перед затоплением необходимо было эвакуировать жителей. Первоначально планировали быстро построить новый городок на берегу нового водохранилища, для чего надо было срубить вековые сосновые леса. Жестко и энергично выступил против этого принципиальный председатель горисполкома Андрей Мельников. Он инициативно «пробивал» другую планировку. Лес он тогда спас, но должность потерял…
Кстати, после смерти Сталина партийно-советская система не пошатнулась, наоборот, стала еще изощреннее. Инициативы жестко пресекались, самостоятельно думающих людей тут же убирали, искали более покладистых исполнителей. Печальными примерами являются судьбы двух последующих председателей горисполкома – фронтовиков-строителей Александра Паренского и Семена Потапова. Первый стал председателем в середине пятидесятых годов и сразу завоевал авторитет среди ставропольчан. Куйбышевский обком партии ревниво относился и не любил самостоятельного руководителя. И его иезуитски сначала … избрали первым секретарем горкома партии, а затем с треском сняли с должности. Вместе с председателем горисполкома Потаповым.
Следующим стал Василий Прасолов. Увы, по мнению куйбышевских партийных руководителей, он стал уж слишком популярным среди тольяттинцев (к тому времени город переименовали). Сначала его решили потихонечку убрать – в школу КГБ. Но в 48-страничной анкете бдительные чекисты нашли родственника, репрессированного по известной статье «враг народа». Затем безуспешно планировали отправить учиться в партийную школу. Но он не соглашался покинуть город, вернулся к профессии строителя.
Еще один яркий след в истории оставил председатель горисполкома Борис Кашунин. В течение семи лет работы он заражал земляков оптимизмом и патриотизмом. И вновь началась борьба амбиций: кто же хозяин города – горком или горсовет? Интриги вокруг Кашунина велись искусные, более того, обещали повышение. Но он только отмахивался от «доброжелателей». Когда неожиданно погиб в автомобильной аварии в 1978 году, его провожали в последний путь тысячи горожан. Поистине море людей не смогла вместить самая большая Центральная площадь города. Многие искренне не могли сдержать слез…

Трагедия председателей

Его карьера началась стремительно. Тридцатилетний фельдшер Ставропольской уездной больницы Василий Баныкин был избран первым председателем горисполкома 18 февраля 1918 года. А уже спустя четыре (!) дня – председателем исполкома (уездного исполкома). 3 марта его утверждают председателем совета народных комиссаров. Еще через три с половиной месяца, 15 июня, его убили на околице Ставрополя однопартийцы – эсеры Краснов, Маслов и Буянов.
В 1933 году Ставропольский сельсовет (статус города тогда был упразднен) принял решение о переименовании улицы Казанская в честь Василия Баныкина. Кстати, могила его находилась не на кладбище, а на улице Полевой – на той же околице Ставрополя, где его схватили убийцы. В самом начале 1934 года в сельсовете появился донос вдовы второго после Баныкина председателя горисполкома Аркадия Соловьева. Гражданка возмущалась переименованием улицы, предлагала новое название  «Красногвардейская», обвинив Баныкина в предательстве дела Советов! Специальная комиссия сельсовета провела детальное расследование, задокументировала воспоминания очевидцев событий восемнадцатого года. Имя героя советской власти было реабилитировано. Но собранные факты одновременно свидетельствовали о, мягко говоря, жестком характере первого председателя и его политических зигзагах. Сначала он был эсером, поддерживал Временное правительство. Потом стал левоэсером, подружился с самарскими анархистами и большевиками, с их помощью организовал  городской совет рабочих, а в противовес созданной милиции – отряд красной гвардии. Советы в Ставрополе победили  лишь спустя четыре месяца после Октябрьской революции. Но они были левоэсеровскими, жестко антиленинскими! Баныкин постоянно критиковал на митингах и на страницах газет вождя пролетариата. Одновременно разгромил не только создавших местную милицию эсеров, но и вчерашних союзников – анархистов. А затем разоружил сызранских продотрядовцев, которые, согласно указанию Ленина, хотели организовать хлебопоставки в голодающую Москву…
История не имеет сослагательного наклонения. Но если бы он не погиб в восемнадцатом, за такие дела его расстреляли бы чуть позже коммунисты. И уж точно Баныкин погиб бы во время репрессий 1932-1934 годов или в 1937-м. Тогда в сталинских «зачистках» погибли два поколения партийно-советских работников Ставрополя. Кстати, в ходе этих чисток услужливые историки сфальсифицировали события восемнадцатого года. Поэтому в 1954  году при перезахоронении останков Баныкина официальные ораторы на митинге говорили уже о первом председателе горисполкома как о несгибаемом большевике и настоящем ленинце. Напомним, что сейчас его могила находится рядом с визитной карточкой Тольятти – памятником Василию Татищеву.
Николай Уткин стал последним в истории города главой администрации Тольятти в 1992 году. До этого он 25 лет работал на разных должностях, постепенно приобретая опыт руководства. Приехал в город восемнадцатилетним пареньком, стал бетонщиком, плотником, затем бригадиром. Закончил вечернее отделение местного политеха и вырос до прораба. Затем был первый резкий карьерный скачок – его пригласили на номенклатурную должность инструктора горкома партии. Он быстро проходил все ступеньки роста. Следующий этап – заместитель генерального директора завода «Трансформатор», возвращение в горком, но уже заведующим отделом строительства. И, наконец, в 1989-1991 годах занимал должность заместителя председателя горисполкома, первого заместителя главы администрации Тольятти. Многие отмечали, что Николай Дмитриевич прекрасно ориентировался в строительстве, досконально знал экономику и хозяйство города, успешно разбирался в сложных проблемах горожан.
И вдруг произошло событие, о котором второй президент России афористично сказал: «Кто легко воспринял крах СССР, не имел ни сердца, ни совести». В это трудное и сложное время Уткин взял на себя тяжесть руководства городом. Тогда же ярко вспыхнула звезда 32-летнего главы Автозаводского района Сергея Жилкина. Не стоит лукавить, Уткин слегка ревновал явного лидера, но не мешал ему проводить рисковые революционные эксперименты. Более того, по праву старшего деликатно помогал молодому руководителю.
В рамках этих заметок не планируется рассказывать хронику появления у нас новомодного звания «мэр», не будет и истории борьбы за эту должность в Тольятти. Но очень уместно напомнить о двух эпизодах в жизни этих людей. Когда Уткин проиграл Жилкину в борьбе за должность мэра, многие «доброжелатели и друзья» опасались приглашать проигравшего на работу. Но сам Жилкин предложил Уткину должность первого заместителя мэра. И абсолютно доверял ему.
Спустя почти десять лет Сергей Федорович смело и открыто дал объективную оценку и оказал моральную поддержку ставшему мэром Уткину в больной и скандальной проблеме, когда новые «прихватизаторы» спорных земель несколько лет раскручивали «земельное дело», а затем и «дело о взятках». Эта история превратилась в личную трагедию Николая Дмитриевича. В ней круто намешано очень многое: вероломство врагов, предательство соратников, трусость власть имущих, практически подставивших второго в истории города мэра. Не обошлось и без тонкой деятельности спецслужб. Итог печален. Остается надеяться на терпение и мужество самого Уткина. А еще и на то, что тайное всегда рано или поздно становится явным. История расставит все на свои места, как сейчас восстановили правду о жизни и смерти первого председателя горисполкома Василия Баныкина, как заняла в ней достойное место яркая, позитивная, многогранная деятельность первого мэра Тольятти Сергея Жилкина.
Ну а завершить эти заметки хочу метафорическим толкованием слова «человек» как «чело» и «век». Человек – это разум, вмещающий всю историю предков. Пока есть на земле жизнь, есть и человеческий разум, который чтит историю предков и живет ради потомков. Эту истину надо понять, осмыслить всем. Особенно тем, кто сегодня планирует взять на себя ответственность за город, то есть кандидатам на должность нового мэра.  

Валерий ИВАНОВ,
специально для «Вольного города»

Просмотров : 3414
 
Погода в Тольятти
Сегодня
ночь -4...-6, ветер 0 м/с
утро -2...-4, ветер 1 м/с
Завтра
день 5...7, ветер 3 м/с
вечер -1...1, ветер 3 м/с