В суде Центрального района стартовал громкий процесс по обвинению известного бизнесмена Игоря Кадырова в мошенничестве и злоупотреблении полномочиями. Предварительные слушания прошли в закрытом режиме – журналистов и родственников генерального директора акционерного общества «Промышленное строительство» в зал заседания не пустили, сославшись на норму УПК.
Кадырова я не видел больше двух лет – и немудрено, ведь целый год он провел в следственном изоляторе. Бытует мнение, что арестованные, попав в камеру, быстро худеют от постоянного стресса и плохого питания. Судя по внешнему виду Игоря Шарифовича, это бывает не всегда. На мой взгляд, Кадыров не потерял ни в весе, ни в оптимизме, хотя он мне показался чуть ниже ростом.
По коридору судебного здания он прошел в наручниках и в сопровождении двух конвоиров. Когда стали щелкать фотоаппараты, пошутил что-то насчет звезды и отвернул лицо. Было видно, что в такой ситуации фотографироваться он не хочет.
В мир большого бизнеса и политических амбиций Кадырова привел коммерсант со связями Виталий Зыков. Путь наверх у «младшего товарища», несмотря на это, оказался нелегким – было даже нападение в подъезде, где избили металлическим прутом. Но в конечном итоге Игорь Шарифович оказался во главе крупной, а самое главное – частной строительной компании «Автозаводстрой». Годовой оборот в полтора миллиарда рублей позволял ей строить автомобильные производства как в Тольятти, так и за пределами Самарской области, например в Москве.
Камнем преткновения стал спортивный комплекс «Лада-Арена». Получив подряд от правительства губернии на почти три миллиарда рублей, «Автозаводстрой» взялся за возведение и оборудование спорткомплекса. Завершив работу, компания начала строительство завода по сварке кузовов для дочернего предприятия «Джи Эм – АВТОВАЗ» – ООО «Джей Ви Системз». Когда объект был готов примерно на 85%, заказчик разорвал контракт. Кадыровцы оценили ущерб в два миллиарда рублей, но, кроме репутационных проблем, возникли финансовые – с обслуживанием многомиллионных кредитов в Сбербанке, ВТБ и «Глобэксе».
Тогда Кадыров заявил, что областное правительство недофинансировало строительство «Лада-Арены», привел свои расчеты. Потом подал иск к профильному министерству губернии и проиграл его. Затем сделал несколько политических заявлений, где иронично прошелся по достижениям Николая Меркушкина и его семьи в сельском хозяйстве Мордовии, а также опубликовал письма местного отделения «Единой России» с просьбой о перечислении благотворительной помощи на выборную кампанию и платежки с конкретными суммами.
Обычно такие рискованные для бизнеса заявления делают либо от нахлынувшего отчаяния, либо с дальним прицелом – уйти на хорошую должность в оппозиционную партию. Думаю, что Кадыровым руководило отчаяние: возбуждение уголовных дел, требования деловых партнеров расплатиться с долгами по контрактам, а трудового коллектива – с долгами по зарплате… «Вольный город» несколько раз публиковал репортажи с общих собраний коллектива, где генеральный директор призывал строителей потерпеть, они в свою очередь рассказывали о пустых холодильниках, о неоплаченных счетах за коммуналку и детсад.
Ребрендинг, когда «Автозаводстрой» трансформировался в «Промышленное строительство», положение не поправил. Некогда мощная строительная организация практически прекратила свое существование. Там введено внешнее управление, распродаются уцелевшие активы и техника.
У Кадырова 22 апреля – день рождения. В прошлом году он отметил 50-летие. У правоохранителей появилась оперативная информация, что юбиляр собирается уехать из страны – через Хельсинки в Ниццу. 28 апреля Кадырова задержали и поместили под стражу. Его адвокаты не раз пытались через суд изменить меру пресечения (подписка о невыезде или домашний арест), но безуспешно, поэтому вместо Французской Ривьеры гендиректор столько месяцев провел в камере СИЗО-4.
Предварительные слушания провела судья Ирина Онучина, у нее, кстати, необычное отчество – Гераксовна. Обычно эта стартовая процедура занимает 20-30 минут: определяется мера пресечения обвиняемому, подаются ходатайства и назначается дата очередного заседания суда, где уже приступают к рассмотрению дела по существу.
Эти предварительные слушания длились с учетом перерыва несколько часов. По поводу меры пресечения: гособвинитель из прокуратуры Центрального района предложил продлить арест на полгода, сторона защиты настаивала на своем варианте. В итоге суд продлил арест на четыре месяца.
Честно говоря, я не сомневался, что Кадырова оставят за решеткой: если его год продержали в камере, то на период судебного разбирательства тем более не отпустят на свободу. Зачем рисковать? Были в городе случаи, когда подсудимые, находясь под подпиской о невыезде, влияли на свидетелей, и те вдруг всё «забыли» или меняли показания. Случались и скандалы, когда фигуранты дела исчезали перед самым вынесением приговора.
Что касается ходатайств, то адвокаты Кадырова подали такой объемный документ, что его за пять минут не прочтешь, а уж тем более не осмыслишь. Копию ходатайства сторона защиты зачем-то сбросила на электронную почту «Вольного города». Страниц там много, но суть – в первом предложении: «по мнению защиты, уголовное дело и уголовное преследование Кадырова являются незаконными, необоснованными и подлежат прекращению». Ничего нового с точки зрения тактика, да и стратега – тоже.
Еще адвокаты генерального директора ходатайствовали о возвращении уголовного дела в прокуратуру, но суд пришел к выводу, что говорить о процессуальных нарушениях рано, поэтому надо изучить материалы.
Пока длилось заседание, я решил поговорить с родственниками Игоря Шарифовича. Его гражданская жена Ольга после некоторых колебаний отказалась беседовать, предложив в качестве интервьюируемого Максима – сына Кадырова от первого брака.
Мы отошли в сторону, и я спросил:
– У Игоря Шарифовича много детей?
– Пять, – ответил Максим.
Затем, видимо, посчитал и уточнил:
– От всех браков – шесть детей, и один неродной на иждивении. Двое из них – малолетние.
– За минувший год с отцом удалось повидаться, поговорить?
– Нет, нам не разрешают свидания, утверждают, что это якобы как-то повлияет на расследование. Как?!
Максим сообщил, что в уголовном деле отца 33 тома, а вина, на его взгляд, Кадырова-старшего так и не установлена. Дескать, не похищал он 50 миллионов рублей с неустановленными лицами и не собирался уезжать за границу. О себе рассказал, что в «Автовазтрансе» занимается логистикой, что его мать живет в Москве и к этой истории не имеет никакого отношения.
– А сколько у вашего отца адвокатов?
– Светлана, Елена и Сергей – три.
– Елена из Москвы?
– Да.
– Услуги столичных адвокатов стоят дорого. При этом вы сказали, что в семье отца денег нет. Кто же тогда несет расходы?
– Московский адвокат – наша хорошая знакомая, поэтому за работу она берет немного. Если бы узнали, сколько именно, вы бы удивились. Тяжело оплачивать перелеты, но пока моей зарплаты хватает. Есть, конечно, и небольшие накопления…
Группа поддержки Игоря Кадырова была из нескольких человек, это, вероятно, родственники и друзья. Я обратил внимание на веселого пенсионера, который без устали сыпал анекдотами и байками якобы из личной жизни, где фигурировали известные в стране и области фамилии. В какой-то момент у него зазвонил телефон, рассказчик полез в карман куртки и достал… пульт от телевизора. Это было так неожиданно, что я с улыбкой спросил:
– Сколько хожу в суды, впервые вижу здесь человека с пультом. Хотите тут всё отключить?
– Внучок пульт сломал, я по пути в суд заехал в магазин и купил новый. Пойду покурю: Игоря не скоро, наверное, поведут…
Ох, не скоро, подумал я, но говорить вслух не стал: зачем расстраивать людей. Впрочем, они и сами, похоже, всё понимают…

В суде был
Сергей РУСОВ

16 (1144) 28.04.17