Мои соболезнования польскому народу.  Такой страшной авиакатастрофы, где погибла чуть ли не вся элита польской власти, не бывало никогда. Но жизнь продолжается. И политические споры и разногласия остаются. Лех Качиньский был порождением «Солидарности», соратником своего тезки Леха Валенсы и потому Россию не любил. Не единожды высказывался в наш адрес резко и несправедливо. Примирения не очень хотел, и оттого не приехал вместе с премьером Туском, когда тот вместе с Путиным преклоняли колени. Качиньскому нужна была большая демонстративная акция с расчетом на международный резонанс. Поэтому летел он бортом № 1, вез с собой представительную делегацию, и еще сотни членов польских организаций ехали на автобусах и поездом.
Польский президент опаздывал, до начала мероприятия оставалось полчаса. Характер Качиньского известен -- настоящий поляк: гордыня и заносчивость.
Однажды, когда Качиньский летел в Грузию, и летчики в соответствии с погодными условиями приземлились не в Тбилиси, а в Баку, бедным пилотам попало по первое число. Кажется, он их даже уволил. Неудивительно, что в событии под Смоленском мастера высшего пилотажа вопреки рекомендациям и запретам наземных диспетчеров, в условиях густого тумана, плохой аэродромной навигации и видимости четырежды заходили на посадку. Хотя существует правило: после двух неудач уходи на запасной аэродром.  Видимо, пилоты не могли ослушаться.
Катынь снова обернулась трагедией. Напомню, слово «кат» в переводе с польского -- «палач». Так что Катынь вольно можно трактовать как палаческое место, место для казни. Тема Катыни каждый раз возникала в нашей стране, когда в Кремле начинались  внутренние разногласия. Хрущев и его период борьбы с антипартийной группой; Горбачев на пике перестройки; Ельцин в момент схватки с Горбачевым. И, наконец, сегодня, когда мы видим, что не так все просто и благостно в правящем дуэте. И каждый раз на новом витке с катынским делом происходили непонятные и странные метаморфозы. Одни документы появлялись, другие исчезали. Горбачев и Ельцин просили прощения за Катынь. Теперь вот и Путин почти покаялся, быстро списав все на Сталина.
Но так ли все просто? На первый же вопрос, почему немцы в 1945-м, предчувствуя конец, уничтожили все документы своей комиссии по Катыни? Нет ответа. В их комиссию входили представители 13 оккупированных стран, но и в тех условиях француз подписывать выводы отказался. В советскую комиссию во главе с профессором Бурденко включили членов международных организаций и прессы. И ни у кого не возникло сомнений в причастности к этому делу гитлеровцев. Потом «холодная война» -- и все поехало в сторону обвинения СССР.
Но как быть с цифрами? К нам попало в плен в 1939 году почти 450 тысяч польских военных. Большинство отпустили. Оставшихся вооружили, создав польскую армию (96 тысяч человек) генерала Андерса и отпустили ее воевать (через Иран) за союзников. Еще создали дивизию Костюшко, бравшую вместе с нами Варшаву и Берлин. Нас обвиняют в расстреле 21 тысячи поляков (4500 в Катыни). Но где документы, кроме записки Берии  (очень много сомнений в ее подлинности)? Почему до сих пор засекречены 118 документов? Отчего Ельцин, подобрав материалы по своему усмотрению, немедленно отправил их  Польшу? А копии -- в Конституционный суд, который в это время рассматривал дело о запрете КПСС?  Суд приобщить их к делу отказался, усомнившись в подлинности. Почему выводы следствия уже ельцинской генпрокуратуры опубликовали сразу на польском в четырех, а на русском -- в двух томах, да и то через пять лет?
Кстати, генпрокуратура выявила причастность НКВД к расстрелу 1803 поляков. Все они так или иначе были причастны к издевательствам и смерти десятков тысяч  красноармейцев в 1920 году. Но прокурорам эту причастность выявлять запретили. А кто же тогда расстрелял остальных? И таких вопросов несметное количество. Ответов нет. Словно кто-то постоянно держит Катынь как камень за пазухой, чтобы при необходимости воспользоваться им против политических противников.
Вот и Лех Качиньский торопился. Слишком торопился.   

Сергей ДЬЯЧКОВ,

почетный гражданин Тольятти