Небольшая, в 50 строк, заметка, опубликованная в прошлую пятницу в нашей газете, похоже, наделала много шума в городе. Суть в заголовке – «В роддоме умерла мать с младенцем».
Во-первых, были предприняты попытки не допустить публикацию, которую называли преждевременной. Во-вторых, нашу информацию разместили на многих сайтах и принялись горячо обсуждать. Медики старались держать корпоративную оборону, пациенты атаковали, вспоминая события своей жизни.
Звонил в редакцию и главврач пятой городской больницы Николай Ренц. Он заявил, что руководство медгородка не скрывало случившееся, сразу же сообщив о трагедии в областное министерство и городской департамент здравоохранения. Таков алгоритм действий по существующему законодательству. Кроме того, он считает своего заместителя по акушерству Наталью Хуторскую высококвалифицированным врачом и не сомневается в ее профессионализме.
- Мы тоже не сомневаемся в ее профессионализме, но 2 апреля произошла трагедия, о которой официальные лица ничего не сказали даже через полмесяца. Разве это не похоже на сокрытие информации? – напрямую спросил я.
Не удивительно, что уже в понедельник на аппаратном совещании в мэрии заместитель руководителя департамента здравоохранения Николай Голев сообщил о случившемся. А на следующий день состоялась встреча в самом роддоме.  
На пресс-конференции кроме Николая Ренца и Натальи Хуторской присутствовали заведующие отделениями, руководитель юридической службы и заместитель главврача по оргработе.
- Мы впервые по случаю смерти встречаемся с прессой. У нас последние четыре года не было материнской смерти. Судя по реакции прессы, ситуация требует комментария. В силу определенных этических и юридических моментов мы постараемся выражаться доступными фразами, -- начал встречу Николай Ренц.
Поскольку в зале находился муж погибшей Марины Карповой, главврач обратился к нему:
- Вы инициировали внимание прессы? У вас есть сомнения?
- Сомнения есть, -- тихо, но отчетливо произнес вдовец.
- Вы согласны, что какие-то детали могут быть озвучены?
- Да, это не секрет.
- Понимаете, медицинская тайна -- это право человека, семьи раскрывать или не раскрывать информацию о своих недугах.
- Да, я согласен.
- Хорошо, нам нечего скрывать. Мы заявляем: делали все, что требовало состояние пациентки и ребенка, -- подчеркнул Николай Альфредович.
Затем слово взяла заместитель главврача по акушерству Наталья Хуторская:
- Мы приносим свои искренние соболезнования. К сожалению, не смогли победить ту ситуацию. Для нас такое – всегда трагедия.
Наталья Николаевна рассказала о приказе Минздрава по карте сигнального донесения, которая заполняется в течение 24 часов после случившегося и передается по инстанциям. Особо было подчеркнуто, что с милицию и прокуратуру врачи обязаны сообщать, когда произошел криминальный случай. Так, 6 лет назад в роддоме погибла женщина, специально наглотавшись дома таблеток. Ее привезли родственники в больницу, когда поняли, что беременная умирает.
По случаю с Мариной Карповой им предстоят разбирательства в Тольятти, Самаре и, может быть, в Москве. При этом она зачитала паталогоанатомическое исследование, датированное 3 апреля. Там сказано, что роженица умерла от эмболии околоплодными водами, что кровопотеря составила свыше трех литров.
Наталья Хуторская обратила внимание журналистов, что случай редкий, но медикаментов на пациентку не жалели, истратив в общей сложности на сумму 300 тысяч рублей. Затем рассказала, что в роддоме есть и более сложные роженицы. Например, к ним поступила ВИЧ-инфицированная, у которой при родах, чтобы ни делали врачи, будет сильное кровотечение. Тем не менее специалисты справились с ситуацией. Полтора литра крови потеряла и другая роженица, у которой несколько серьезных заболеваний. И тут все обошлось.
Поскольку разговор велся только о роженицах, я спросил:
- У Марины ребенок родился живым?
- Да, -- ответила Наталья Хуторская, рассказав хронику событий 2 апреля.
В 7.30 начались схватки. По показаниям  ребенок страдал удушьем в утробе матери. Марине предложили сделать кесарево сечение с удалением матки. Она отказалась, в том числе письменно. Ребенок родился живым, но прожил всего 20 минут. Причина смерти – тяжелая асфиксия.
Возник вопрос: в каких ситуациях врачи делают кесарево сечение? Заместитель главврача назвала три основных позиции: при медицинских показаниях, согласии пациентки и при условии, что плод живой.  И подчеркнула нюанс – при кесаревом сечении выше риск эмболии.        
Когда Наталья Хуторская, отвечая на вопрос, в очередной раз упомянула, что роды с первой минуты были не нормальными, а роженица – с инфекцией, вдовец не выдержал. Он сказал, что не может здесь больше находиться, и сообщил, какие именно документы хотел получить от врачей. При этом еще раз попросил журналистов не фотографировать его.
Уходя, Олег сказал:
- Я в роддоме находился постоянно. Только ребенка со школы забрал и опять сюда. Жена ровно сутки просила сделать ей УЗИ, не сделали. Я вас, врачей, не обвиняю. Я вас не прощаю.
А перед самой дверью обернулся и добавил, глядя на Хуторскую:
- Вы ту говорите про инфекцию, патологию. Моя жена была спортсменка, не болела. Первого ребенка родила сама на 4300, не возникло никаких проблем…
- Отец не примет это никогда, -- тихо произнесла Наталья Николаевна. – А УЗИ мы ей делали – 1 апреля.
- И что показало УЗИ? – сразу вцепились  журналисты.
- Ничего особо настораживающего.
- Платили ли деньги семья роженицы? И если платила, то сколько и за что?
Мои вопросы не вызвали у руководства перинатального центра отрицательных эмоций.
- Она рожала на пятом этаже, вся помощь осуществлялась бесплатно. Если у вас есть иная информация, мы готовы провести служебное расследование. Дело в том, что наш центр – участник национального проекта и за каждую роженицу мы получаем 6000 рублей. А принимаем по 500 родов в месяц. Этих средств хватает и на лекарства, и на перевязочный материал, и на уход. Если врачи при этом берут с пациентов деньги, то они совершают, как минимум, должностное преступление, -- твердо ответила Хуторская.
А вот вопросы про платный роддом ей, судя по мимике, не понравились. Тем не менее, Наталья Николаевна сообщила, что в экспериментальном роддоме конкретную пациентку наблюдают несколько месяцев, в том числе три – после родов. Стоимость такого персонального внимания – 3000 условных единиц. Как правило, считают в евро, а потом переводят в рубли. В год экспериментальный роддом принимает 100-120 родов.
Потом разговор вновь вернулся к трагическому случаю. Журналисты уточняли различные медицинские моменты, которые вряд ли пригодятся для написания материала. Отвечала, в основном, Наталья Хуторская, которая, подводя итоги, сказала,:
- Я надеюсь, что город переживет эту трагедию. 
Вышло несколько двусмысленно, но это скорее от волнения, чем от чего-то другого.
Надо отдать должное главврачу – Николай Ренц был вежлив, корректен и убедителен. Он тоже подвел итог пресс-конференции:
- Мы открыты для практики, потому что жалобы для нас – это возможность увидеть себя со стороны…
Сергей РУСОВ