День чернобыльской трагедии, отсчитавшей четверть века, город отметил рядом памятных мероприятий. С утра краеведческому музею принесли в дар аудиокнигу «Чернобыль сегодня» о наших земляках-ликвидаторах, подготовленную студентами  университета имени Татищева. На экране всплывали фамилии непосредственных участников чернобыльских событий, звучали их истории. Некоторые из названных героев присутствовали в зале, на глазах иных блестели слезы. Небольшая постановка студентов театрального факультета словно возвращала   к тем  событиям, что разделили бытие на «до» и «после». Жизни, погубленные взрывом, сломанные судьбы, перечеркнутые мечты… Юные артисты попытались уместить это в несколько кратких историй, основанных на реальных событиях.
  Вячеслав Лапин -- один из тех, чья история вошла в аудиокнигу. Он был в Чернобыле в самом страшном 1986 году, с августа по сентябрь. 
 -- В ту пору было мне 44 года, -- говорит Вячеслав Степанович. -- Тогда ведь никто не говорил ни об опасности радиации, ни о дозе полученного облучения. О своей дозе я и до сих пор не знаю. Инвалидность  получил в 2000 году, причем два года пришлось добиваться, чтобы ее признали связанной с радиацией. В 1986 году все ребята одинаково ездили в «зону», одинаково трудились, а  компенсации получают разные. Мы, водители, к примеру, возили бетон для строительства города эксплуатационников, что находился в 15 километрах от Чернобыля. Не думали тогда об опасности, радиация ведь не пахнет, никак ее вроде не ощущаешь, все сказывается со временем. В «зоне» все удивляло. Заезжаешь в деревню, а скотина бесхозная бегает: козы, гуси. Трактора стоят среди улицы -- там, где их бросили. Необычно все это -- ночь и деревня, словно мертвая. Ухудшения здоровья сразу не почувствовал, все началось года через три, потом хуже и хуже. Головные боли, ноги плохо ходят…
 Из музея чернобыльцы направились в ДК «Тольятти» на торжественное мероприятие. Шли не спеша, под барабанную дробь, звучавшую как набат памяти о тех, кто отдал свои жизни, спасая всех нас от гибельных последствий  радиоактивной катастрофы.
 Актовый зал Дворца культуры заполнен почти полностью. Кадры кинохроники вновь возвращают всех в апрель 1986 года. Последний день мирной жизни обитателей украинского городка Припять, которому сужено вскоре прогреметь на весь мир… Мэр Анатолий Пушков произносит слова благодарности тольяттинским чернобыльцам.
 -- Сейчас, после Фукусимы, проводятся аналогии с Чернобылем, -- говорит председатель организации «Союз-Чернобыль -- Тольятти» сказал Леонид Тимонин (известный летописец чернобыльской трагедии). -- Насколько мне известно, на японской станции пик радиации был 400 милизивертов (40 рентген) в час. В Чернобыле из реактора «светило» 30 000 рентген в час. Можно делать выводы о сопоставимости масштаба этих катастроф. Куски топлива, которые были выброшены на крышу реакторного зала, давали 2500 рентген в час. А люди голыми руками их сбрасывали. Сам я был в «зоне» в 1988 году, когда уровень радиации был уже более-менее приемлемым. Меня призвали через военкомат, я был начальником лаборатории рентгено-гамма-дефектоскопии. Создавалось впечатление, что в то время Минобороны ставило задачу как можно больше людей прогнать через «зону», чтобы иметь данные о работе в условиях радиоактивного заражения. В целом в ликвидации последствий аварии приняли участие 600 тысяч человек. Мы стараемся увековечить память о тольяттинцах-ликвидаторах, многих из которых уже нет в живых. В первой и второй книгах «Помнит мир спасенный» написано о тех, кто принимал участие не только в аварии на ЧАЭС, но и тех, кто был в Семипалатинске, на тоцких учениях, а также о бойцах подразделений особого риска. Сейчас закончена и практически сверстана третья книга,  которая называется «Чернобыль: 25 лет спустя». Писали ее студенты факультета журналистики ТГУ. Первые две книги вышли благодаря помощи главы корпорации «Тольяттиазот» Владимира Махлая. Чтобы издать третью, которая по объему больше первых двух и содержит триста страниц, мы обратились за помощью к муниципалитету. Но у города, к сожалению, не нашлось для этого денег. Хотелось бы, чтобы она все же увидела свет.
 Минутой молчания призвала почтить память ушедших ликвидаторов председатель общественной организации «Вдовы России» Таисия Тяглова. По ее словам, когда-то, в доперестроечные времена, председатель правительства Иван Силаев обещал чернобыльцам все блага: квартиры, машины, дачи, а в случае смерти -- льготы детям и вдовам… Обещания эти, увы, канули в Лету, вместе советским строем.
 -- Последствия  трагедии дают о себе знать до сих пор, -- констатировала Тяглова. -- Ведь по мощности радиации Чернобыль в десять раз превосходил Хиросиму. В семьях чернобыльцев по 2-3 инвалида, заболевания встречаются тяжелые -- от паралича до лейкемии. Отцы этих детей выполнили свой долг перед Родиной. А вместо льгот все это время мы имеем лишь бесконечные суды, пытаясь добиться того, что положено по закону.
 Юрий Ковтун -- один из первых ликвидаторов, брошенных в самое пекло в апреле-мае 1986 года. Его вертолет парил над взорванным реактором, в жерло которого сбрасывался песок и свинец.
 -- Нас вызвали из Грузии, где базировался  полк, и направили на Украину. Наши летчики летали в самую опасную зону без тени страха, -- рассказывает Юрий Алексеевич. -- Солдаты, рискуя жизнью, практически без всякой защиты, сбрасывали мешки. Но как-то раз в полет попросились прибывшие в «зону» японцы. Так они, как только радиация зашкалила на  дозиметрах, попросили развернуть вертолет обратно. Позже нас переформировали в поливальщиков, пришлось поливать рыжий от радиации лес.
 Юрий Алексеевич признается, что человек он  глубоко верующий, его часто можно встретить в городских храмах. Когда в 1989 году у него родилась дочь, он окрестился вместе с ней.
 Среди собравшихся в памятный день были не только ликвидаторы, но и семипалатинцы, «маяковцы» и те, кто пострадал от взрыва в Тоцке.
  -- По закону мы приравнены к чернобыльцам, -- говорит  Наталья Старкова.  --  Я родилась рядом с Семипалатинском, в селе Долонь, которое получило огромную дозу радиации. На данный момент село практически вымерло. Там живут лишь несколько стариков да женщина средних лет с тремя детьми. Один из ее сыновей родился без ступней -- это последствие радиации. Она на него пенсию получает, на то вся семья и живет. Как-то приезжали в село японские врачи, предлагали мальчику сделать операцию, потом протезирование. Поразительно, что мать отказалась. Испугалась, что пенсии лишится и жить будет не на что. Вообще, многие дети там рождались с уродствами, патологиями, например, сросшимися пальчиками. Бывали случаи, когда ребятишки прямо в школе на уроках засыпали… вечным сном. Эхо семипалатинских взрывов отзывается уже в третьем поколении  Дети и сейчас больными рождаются, так как их мамы и папы пережили те взрывы. А вот доказать связь с последствиями радиации  практически невозможно. Мои родители -- коренные жители Долони, свидетели первого взрыва 1949 года. С тех пор в тех местах постоянно проводили испытания, в 1962 году тоже, мама тогда мной была беременна. Все старались засекретить, но нас постоянно возили на обследование, изучали, как некий биоматериал. Большинство моих родственников, кто жил там, умерли от последствий радиации, от онкологии. Сама я получила дозу радиации, показатели -- 29 сантизивертов (предельная  2,5). У моего ребенка тоже ослабленная иммунная система, ряд хронических заболеваний, но льгот нет совсем.
 Людмила  Божухина, семипалатинка, родилась в 1949 году, в том же году случился первый взрыв.
 -- Дети мои тоже жили в Семипалатинске, -- говорит она. -- Уже в Тольятти получили удостоверение, в МЧС все подтвердили. Но со стороны соцзащиты поступила надзорная жалоба, что это якобы незаконно, и  надзорный суд Самары постановил, что Центральный суд Тольятти неправильно выдал им удостоверения. Даже при наличии многих заболеваний получить инвалидность невозможно, связь с радиационным воздействием практически нельзя доказать.
  -- Мы продолжаем бороться за наших детей, которых лишили инвалидности без снятия диагнозов, -- рассказывает заместитель председателя организации «Союз-Чернобыль» Алла Туманова. -- Причем диагнозы весьма серьезные: нарушения деятельности центральной нервной системы, опухоли мозга, заболевания крови. Мы подавали заявления с просьбой о пересмотре решений, но инвалидность не вернули никому. Больные дети не получают ни денег, ни необходимого лечения. Мы подготовили документы на  восемнадцать ребят, которых лишили инвалидности. Но, к сожалению, бумаги вновь передали тем, кто давал распоряжения о снятии. Естественно, мы получили ответ, что все решения верны. Самое интересное, что закон об инвалидности отменен еще в 2006 году, есть только постановления и приказы, базирующиеся на отмененном законе. И заложниками этой неразберихи становятся наши дети…
 Ольга ТАРАСОВА