Я и сама потом поняла, что общаться без политики  интереснее. Особенно после одной нашей встречи, когда вместе с американцами к нам пришли несколько западных немцев. Я появлялась в комнате и исчезала, принося и унося разные блюда, а мужу в это время пришлось развлекать гостей. По-английски он не говорил вообще, а немецкий немного помнил со школы. Вот он и пробовал с немцами худо-бедно вести беседу. В то время, когда я в очередной раз забежала с какой-то тарелкой в комнату, услышала, что муж говорил:
-- Мюллер капут.
 А немец в ответ кивнул головой и подтвердил:
 -- Мюллер капут.
 Мы к тому времени все были под впечатлением фильма «Семнадцать мгновений весны».  Чтобы поддержать диалог, я на ходу бросила:
 -- И Гитлер капут!
Немцы загудели и замахали руками. Муж захохотал. Оказывается, они говорили про футбол, а Мюллер был их игроком, который по какой-то причине перестал играть.
Так что в политику я потом тоже старалась не лезть.
Однажды после приема «на дому» позвали нас американцы с ответным визитом к себе в гостиницу. Мы с интересом рассматривали выложенные на тарелки заморские консервы, которые они привезли с собой, какие-то крекеры, чипсы -- все это казалось тогда диковинкой. Всем в качестве аперитива налили шампанское. И вдруг нам с мужем к шампанскому пододвигают тарелку, на которой лежит разрезанный на кружочки соленый огурец… Причем это был особенный огурец. Не домашней засолки, а из овощного отдела того времени: огромный, переросший, пожелтевший, задубевший, почти пустой. Какой-то огуречный прадедушка. Когда его порезали на кружочки, остались одна жесткая кожура, вывалившиеся громадные семечки и сомнительная жидкость типа рассола. Мы даже не знали, как на это «угощенье» реагировать. Но муж -- более прямой человек и спросил  в лоб:
 -- Шампанское закусывать огурцом?!
На что один американец обескуражено ответил:
-- А мы думали, что русские всё огурцом закусывают… 
И ведь приехал бы потом к себе в Америку и с уверенностью говорил бы о нас и наших вкусах. Хотя я потом тоже попробовала создать для себя определенное представление о гастрономических пристрастиях людей разных национальностей. Может быть, тоже ошибаюсь, но…  Судите сами. Например, о том, что, мне кажется, типично в еде для американцев.
 Я тогда уже работала переводчиком на ТоАЗе. Это был год, когда в Москве открылся первый «Макдоналдс». Помню в газетах фотографии с огромными очередями у входа. Это было просто человеческое любопытство перед новым явлением в нашей жизни.
Прошло некоторое время, и меня посылают в Москву сопровождать группу американцев, чтобы провести им однодневную экскурсию, посадить в самолет и отправить домой. До этого они пробыли в Тольятти около двух недель. Кормили их все время очень хорошо, причем не только по тем, но и по нашим временам. У нас на ТоАЗе вообще отличные повара.
Мне выделили приличную сумму денег, чтобы хорошо кормить их в ресторанах. Но за эту сумму я, естественно, должна была отчитаться. Погода, как назло, скверная, хотя было начало сентября. Американцы накупили с рук русских шапок-ушанок с кокардами, поскорее их нацепили на головы, чтобы хоть как-то согреться, так и ходили за мной по Москве. Когда мы зашли в ГУМ погреться, они захотели выпить кофе, но неожиданно обнаружили, что там продают водку на разлив. Пришлось заказать им водку, причем от закуски они отказались. Стояли у барной стойки в своих ушанках и пили водку маленькими глотками, прихлебывая, без закуси… При этом они, наверное, представляли себя такими очень русскими – русскими.
После такого «сугрева» им уже не очень была интересна экскурсия, и, так как подошло время обеда, я спросила, что бы они хотели поесть. Я уже представила, как закажу мясное или рыбное ассорти, с семгой, красной и черной икрой, какой-нибудь вкусный десерт и всякой другой вкуснятины. Это ведь и для меня была нечастая возможность поесть такие крутые деликатесы. Но их вкусы явно отличались от моих.
Какая еще икра?! Какая там еще семга?! Они единогласно потребовали вести их в «Макдоналдс».
Я до этого там никогда не была, поэтому сначала не очень-то и разочаровалась. Для меня там все было в диковинку. Я попросила их выбрать что-нибудь вкусное для меня, так как  совсем не ориентировалась во всяких …бургерах  и  …маках. Для меня было несколько неожиданно и даже, если честно, неприятно наблюдать, как они прямо на картонку, которой застилался поднос, стали выдавливать из маленьких пакетиков вперемежку кетчуп и майонез. Причем надавили этих пакетиков бесчисленное множество. (Потом я узнала, что в Америке пакетики с соусами просто лежат на подносе среди зала и можно брать сколько хочешь -- все включено. У нас же каждый пакетик включался в стоимость отдельно). Потом они высыпали на картонку из бумажных кульков зажаренный картофель, брали его руками в щепотку, совали картошку в эту непонятного цвета густую массу и запихивали в рот с каким-то, я бы сказала, остервенением. Оказывается, за две недели пребывания в России они устали от нашей еды и очень соскучились по своему фастфуду.
Я попробовала немного из того, что они мне взяли. В восторг не пришла, но виду не подавала: есть можно. Бурдовый кофе в бумажных стаканах со сладким пирожком, начинка которого напомнила столовский кисель, мне вообще не понравились. Но я проголодалась, а после этого обеда ко мне пришло чувство полной сытости. Хотя пришло оно почему-то в виде большого камня, который, как мне казалось, лежал в желудке.
Прислушиваться долго к своим ощущениям я не могла -- надо было продолжать экскурсию. И каково же было мое разочарование, когда вечером, едва пришло время ужинать, они попросили меня повести их опять (!!!) в «Макдоналдс».
«О нет! Ни за что! Только ни туда! Умоляю!» -- истошно закричал во мне внутренний голос. Но «внешний» голос смиренно произнес: «О кей. Желание гостей -- закон». 
Понятно, что ужинать  вообще не стала. Разве что чаю попила. Мне показалось, что чувство «каменной» сытости я продолжала испытывать еще и на следующий день.

Но не судите, да не судимы будете. Потому что, как показывает опыт, по «своей» еде скучают все люди. Пробыв некоторое время (даже неделю) на чужбине, приезжие начинают искать место, где можно поесть своей национальной еды. Я даже где-то читала, что на вопрос, какая еда самая полезная, диетологи ответили: та, к которой привык с детства.
Я сама это испытала на себе, когда прожила некоторое время в Америке. Об этом обязательно надо рассказать! Такое не забывается! Но сначала все-таки скажу, как я «отчиталась» за потраченную тогда в Москве сумму. Молодежь пусть не удивляется. О подделывании чеков на компьютере мы тогда и думать не могли.
Дело в том, что за отчеты о командировках отвечала одна пожилая дама из бухгалтерии. Ей трудно было принять происходящие в стране изменения, но дело свое она знала четко: за каждую потраченную сумму, умри, но приложи кассовый и товарный чеки. В кассовом раньше была пробита только общая сумма и какие-то коды, а написанный от руки товарный чек должен был быть с описанием товара, печатью и подписью. Но мы-то с американцами два раза ели в «Макдоналдс»! Какие там товарные чеки! На меня посмотрели, как на ненормальную, когда я попросила мне дать товарный чек, хотя показали, что в выдаваемом ими кассовом чеке перечислены все купленные блюда (включая и бесчисленное по нашим понятиям количество кетчупов и майонезов, что очень озадачило нашу бухгалтершу: уж не себе ли про запас я их набрала?), там указаны сумма за каждый товар в отдельности, итоговая сумма, все коды и даже время обслуживания и фамилия официанта. Казалось бы, что еще нужно? Но в бухгалтерии с меня строго потребовали предъявить товарный чек с печатью и подписью. Я была уже в Тольятти. Вернуться за чеком в Москву не было никакой возможности. Тогда на свой страх и риск я попросила в отделе сбыта прямоугольную печать с единственным словом «ОПЛАЧЕНО». Поставила эту печать на макдоналдский чек, рядом изобразила какую-то закорючку типа подписи и дрожащей рукой положила  этот чек на стол строгой тетеньке.
-- Ну вот, -- одобрительно сказала она. -- Совсем другое дело! Ведь можешь, когда захочешь!
 А теперь вернемся опять к нашим гастрономическим национальным пристрастиям.
В еде, да и не только в еде, как мне кажется, я человек неизбалованный и не привередливый. Ем все. Просто что-то нравится больше, что-то меньше. Но вот пробыв около месяца в Америке, я вдруг почувствовала, что просто ужасно хочу борща или щей, селедки с отварной картошкой, квашеной капусты или соленых огурцов. В общем, того, к чему мы так привыкли дома. На их супы-пюре уже просто смотреть не могла, хотя нормального супчику очень хотелось.

Я обмолвилась о своих страданиях водителю Боре. Боря был эмигрантом из России, знал всех и вся и в выходные пообещал накормить меня по-русски. Оказалось, что он повез меня на знаменитый Брайтон- Бич. То, что я увидела, меня просто ошарашило. Это был какой-то кусочек странной смеси России и Америки. Причем больше России, но в которой время как будто остановилось. Ведь у нас в стране уже произошли большие перемены, а тут как будто была доперестроечная Россия. Причем не в лучшем смысле этого слова. Внешность людей намного отличалась от общей массы американцев, ходивших по другим улицам Нью-Йорка, из окон магазинов неслись русские песни Высоцкого и  какой-то блатной шансон а-ля Одесса-мама, рекламные объявления или магазинные вывески были (часто от руки) написаны на русском и английском языках. Причем на русском больше. А английский был ломаный, с ошибками. Заглянув случайно по пути в окно одного  почтового отделения, я увидела расставленные и развешанные кругом похвальные грамоты и вымпелы советских времен -- типа «Знатной свинарке». Мне это казалось каким-то нелепым сном.
Боря завел меня в кафе и гордо сказал, что вроде бы одним из его учредителей является Розенбаум. Тем не менее, это не помешало «русским» официантам принести нам цыпленка-табака с душком. Причем душок был явно не табака…  Может, этот цыпленок слишком долго добирался до Америки своим ходом? Если представить, что он прилетел из России, как перелетная птица, то по дороге мог немного протухнуть. Но факт остается фактом. Мне его есть совсем не хотелось, несмотря на болезненное чувство ностальгии. Боря же не сробел. Он возмутился, что его приняли за фраера, хотели развести, и, несмотря на то, что нам тут же принесли  уже свежей курятины (выходит, первую принесли на авось: а вдруг клиент не заметит. Чего добру зря пропадать…), повел меня в другое место.
То другое место мне понравилось гораздо больше. Еще раз напомню, это было в Америке. А теперь представьте: все посетители кафе, казалось, хорошо знали друг друга. Лица мужичков (а это были именно мужички, а не какие-нибудь там американские сэры)  казались немного помятыми и были покрыты  трехдневной щетиной, их брюки явно давно не ведали утюга, по залу ходили девушки-официантки с отросшими неуложенными «химиями» на голове, а их переднички трудно было  назвать белоснежными. На стене висели объявления: «Не курить!» При этом  я рассматривала всех сидящих и ходящих через облака сигаретного дыма, поднимающегося над столами. Зато еда была просто отменной. Мало того, что я только из их меню узнала, что, оказывается, может быть столько видов шашлыка: из курицы, из печени, из разных видов рыбы (и это помимо традиционных мясных), так на столах стояли ассорти со всякими соленьями и квашеньями, были пироги, квасы и морсы. И все это  вкусно и по-домашнему. Но самое интересное было впереди!
Я заметила, что на всех столах стояли заварочные чайнички. Казалось бы, люди просто хотят попить чаю. Ан нет! Не угадали! Все гораздо интереснее.
Когда такой же чайничек поставили и на наш стол, причем мы только начали есть, на мой вопросительный взгляд Боря ответил успокаивающим жестом, мол, все в порядке. Так надо. Я продолжала рассматривать чайничек. Крышка у него была с пимпочкой, как у многих обычных русских чайников. В пимпочке -- дырочка. Чайник был накрыт крышкой «вверх ногами», то есть пимпочкой внутрь. А через дырочку была продета веревочка, которая связывала крышку и ручку чайника. «Ага, -- догадалась я, -- это чтобы, когда наливаешь чай, крышка не падала. Бог с ней, с эстетикой. Главное, чтобы было удобно».
Я решила проверить свою догадку, приподняла чайник и вдруг поняла, что что-то не так. Он был абсолютно холодным, даже слишком. И тут я заметила, что окружающие все время подливают себе что-то из чайников в чайные чашки, но это была просто вода без заварки. Я приоткрыла крышку, заглянула в наш чайник и по резкому запаху из него поняла, что это… водка.
Оказывается, чтобы заведение общепита имело возможность включить в свое меню алкогольные напитки, нужно получить лицензию, и стоила такая лицензия очень дорого. А зачем хозяевам платить лишние деньги, если народ мирно попивал «чаек» из чашечек, и все были абсолютно счастливы.

Людмила ЖУКОВА,
переводчик «Тольяттиазота»