– Вот в это окно Репин смотрел, не несет ли им Буяниха молоко. А здесь был выход на веранду, где сидел усатый и чистил пистолет, они его приняли за разбойника...
Николай Чекмарев, мастер по металлу, член Союза художников России проводит для меня экскурсию по мастерской, по совместительству – въезжей избе ставропольской мещанки Буяновой, в которой две недели прожили Илья и Василий Репины, Евгений Макаров и Федор Васильев. Было это в начале лета 1870 года, почти полтора столетия назад. Кстати, а что останется от памятного дома к лету следующему, когда придет время отмечать очень круглый юбилей?!
Про дом вспоминали совсем недавно, в связи с опубликованием  рукописи Леонида Прокопенко, который «откопал» этот дом накануне переноса Ставрополя. Изыскатель добился увековечивания памяти о пребывании художника в нашем городе, уезжая отсюда, представлял будущее дома Буянихи уже на новом месте:
– Он стоит у леса, в большом саду с тенистыми аллеями, красивыми беседками. Перед домом – солнечная поляна с большой цветочной клумбой, в центре которой на постаменте – бюст Репина... Благоговейно, как реликвию, город охраняет этот бревенчатый дом. И каждый ставрополец, даже далекий от искусства, проходя мимо, непременно поглядит на него каким-то просветленным и ласковым взглядом: здесь жил Репин...
– Посадите этот дом на одной из хороших интересных улиц города, – просил Прокопенко главного архитектора Михаила Сорокина.
Но сейчас мало кто ходит по проезду Репина, а дом, хоть и немаленький, за зарослями можно не заметить, мемориальная доска не бросается в глаза. Внутри той части, что принадлежит муниципалитету и используется в качестве мастерской, находится та комнатка в одно окно, где обитали молодые художники и музыкант.
– Тесновато...
Наверное, потому, что в центре комнаты расположилась кованая перегородка, украшенная стилизованной розой ветров из плавленного стекла. Несколько десятилетий назад Чекмарев изготовил ее для общества охотников и туристов, а когда организация распалась, забрал свое творение в мастерскую. Вещь шикарная, украсила бы просторный холл одного из соседних коттеджей – они тут, в частном секторе, как грибы после дождя повырастали. А в доме Репина ей тесно, хотя площадь мастерской более 40 метров, а все здание –  более 100 метров. Другая половина дома – жилая, в частной собственности.
С 1993 года Николай Платонович обитает здесь. Более четверти века присматривает за домом: перегородки обшил вагонкой, крышу перекрыл, материал приобретал за свой счет. А вот листы ДВП на полу еще до него были положены. Обитали здесь до кузнеца другие поклонники изящных искусств:  литераторы, философы, возглавлял их писатель Валерий Николаевский до отъезда в Израиль. Еще раньше, до книжников, как их называет Чекмарев, квартировали здесь музыканты.
– Была у меня машинка «Зингер», – рассказывает Чекмарев. – Когда отмечался юбилей Репина, пять лет назад, ко мне зашли журналистки одной из газет и, увидев эту машинку, спросили, откуда. Я ответил, что от Репина осталась.
Другим любопытствующим веселый художник предъявил в качестве репинского старый велосипед...
Чекмарев про настоящего Репина все, конечно, знает, хоть и не ставропольчанин. В Тольятти приехал в 1969 году и вместе с соратниками стоял у создания у нас отделения Союза художников СССР. Дружен был с ныне легендарными творцами, народными художниками: с Юрием Боско, тем самым, который оставил нам «Прометея» на северном фасаде ДК СК, с Виталием Петровым. Начиная с 80-х годов, оформил своими необычными коваными изделиями интерьеры кафе, магазинов, пансионатов, краеведческого музея и загса. Композиция «Весна» украшает газон перед рынком «Журавлик».
Но, когда руководитель тольяттинского отделения СХР Алексей Кузнецов попросил принять делегацию молодых художников из Болгарии, Чекмарев смог им только показать свои работы, которые хранятся в мастерской. Сам процесс ковки недоступен уже год. Сегодня кузнецы не мехами ручными пользуются для подачи воздуха, а специальными вентиляторами, которые работают на электроэнергии. А электричество отключили. Николай Платонович недоумевает:
– Заменил счетчик по требованию «Энергосбыта». После этого целый год заполнял показания на корешке квитанции и относил на почту, как положено. Вдруг приходит квитанция со счетом на две с лишним тысячи. Откуда взялась эта сумма?! Я не стал ее оплачивать, мне сразу отключили электроэнергию. А недавно принесли счет с суммой уже три с лишним тысячи! Откуда, ведь прибор отключен?! 
Если все это действительно так и прибор принят на учет, то возникновение перерасхода электроэнергии в течение месяца чуть ли  не на 600 киловатт вряд ли возможно. Знакомлюсь с актами, потом с квитанциями. Действительно, за август 2018 года показания выросли с 58 до 620 киловатт. Может, кузнец сутками напролет эксплуатировал свой вентилятор?! Но после неоплаты суммы в 2 313 рублей помещение по адресу Репина, 8 отключили от электроэнергии. Сразу, без предупреждения и предусмотренного периода в три месяца. А уже в июне 2019 года приходит счет на 3 140 рублей, при этом показания прибора указаны другие – уже не 620, а 647 киловатт. Это как, ведь прибор-то отключен?!
–  А где ваш счетчик? – догадываюсь, наконец, обратиться к самому объективному арбитру.
Пожалуйста, на табло современного прибора учета застыли показания, видимо, с прошлого года – 75 киловатт! И пломбы все на месте. А по мнению представителей «Энергосбыта», отключенный счетчик продолжает работать, что, как зомби?! 
На мой взгляд, проблему можно решить просто. Отрезать корешок от квитанции, вписать туда реальные показания прибора учета и спокойно ждать перерасчета. Вероятно, за просрочку платежа полагаются пени, но их сумма должна соответствовать реальному, а не взятому с потолка долгу. Ну и, конечно, следует обеспечить снова мастера необходимой ему для творчества электроэнергией.
На слово у нас не верят, но так что мешает проверить прибор учета, наличие пломб и достоверность показаний? Неужели злые собаки, которые лают из-за каждого забора в неказистом проезде имени великого русского художника?!

Надежда БИКУЛОВА