Это дикое преступление вызвало большой резонанс в Шлюзовом, особенно в старой его части, которую до сих пор называют поселком. Выдвигались самые невероятные версии, и в пользу каждой находились «аргументы». Я не стану их повторять, учитывая степень близкого родства убийцы и погибшего и ориентируясь на результаты официального расследования.
У супругов Рыковых было три сына. Людмила Ивановна выгнала пьяницу-мужа, когда младшему исполнилось всего два года. Чтобы дети ни в чём не нуждались, всегда подрабатывала, искренне надеясь, что относительное материальное благополучие сделает их положительными во всём.
Когда сыновья выросли, старший и младший завели свои семьи и ушли жить отдельно, а средний остался с матерью. Он был инвалидом – отсутствовали пальцы на левой руке. По признанию родственников, после несчастья с Валерием мать «объездила с ним всю Москву в поисках лучшего доктора», но слишком серьезной оказалась   травма. Тут необходимо пояснить, что в 2002 году в левой руке Рыкова взорвался баллончик от сифона, который он же начинил порохом.  Разом оторвало четыре пальца, сохранился только мизинец. 
Валерий нигде, соответственно, не работал, получая пенсию по инвалидности: сначала 7 тысяч рублей, потом побольше. Пить ежедневно он стал лет пять-шесть назад, быстро скатившись «до употребления спиртовых настоек в маленьких бутылочках». Как закономерный результат – белая горячка.
Как это часто бывает, из трех сыновей Людмила Ивановна особо выделяла младшего. Его в детстве сбила машина, и мать винила себя в случившемся. Даже сейчас она помогала ему, делясь своей пенсией. Он либо приходил сам, либо мать наведывалась в гости и отдавала деньги.
 И еще необходимое пояснение: Рыковой – 68 лет, Валерию – 42 года, это, повторяю, средний сын. Они жили в одной квартире, там же обитали шесть кошек. Что произошло в тот день, знает только Людмила Ивановна, но она упорно стояла на своей версии: выпила водки, потом – снотворных таблеток, уснула, а когда проснулась, то обнаружила окровавленный труп сына. Дескать, его убил собутыльник, какой именно, не знает.
 – Домой я вернулась примерно в 14:45 и услышала странные звуки из квартиры Рыковых, это мои верхние соседи. Как будто кто-то стучал топором по мясу, его разделывая. Звуки были не глухие, то есть не от молотка. Голосов я не слышала, как и стонов или криков. Звуки раздавались примерно 20 минут, затем всё стихло. Я не придала этому значения, потому что у Рыковых всегда было шумно. А когда узнала, что Валерия жестоко убили, то стало не по себе – вспомнила про звуки, –  рассказала соседка.
Следственно-оперативная группа, осматривавшая место преступления, обратила внимание на несколько моментов. Во-первых, входная дверь квартиры, несмотря на отсутствие ручки, открывалась изнутри с помощью отвертки. Во-вторых, убийство произошло днем, а полицию вызвали только ночью. В-третьих, в тазах была замочена женская одежда, как будто уничтожались улики. В четвертых, в квартире и подъезде не нашли характерных следов обуви, на которой остается кровь. Если был неизвестный преступник, заливший комнату кровью жертвы, он бы всё равно где-то оставил свои следы.
Кстати, злодей нанес Валерию 22 удара, в основном по голове и рукам. Эти удары причинили 39 повреждений. Почему не совпадают цифры? Потому что одно травматическое воздействие может повлечь сразу несколько повреждений, например, перелом кости в трех местах. Есть объяснение и тому, почему Рыков не кричал. Содержание в его крови этилового спирта – 3,4 процента, что у живого человека со средней чувствительностью к алкоголю соответствует тяжелому отравлению. Иными словами, потерпевший был сильно пьян.
Стали искать орудие убийства – не нашли. Судя по многочисленным ранам, нападавший использовал домашние инструменты. В квартире, по словам сыновей, были два ломика, ножовка, кусачки, болгарка, дрель, молоток. Что-то  с каплями крови изъяли, но эксперты только качали головой, мол, не то.
Интересна позиция сыновей Людмилы Ивановны. В суде старший изменил показания, заявив, что никогда не подозревал и даже не допускал мысли о том, что мать могла убить Валеру. Заодно рассказал, как пять суток отсидел в изоляторе временного содержания:
 – Меня задержали возле дома матери, составили протокол об административном правонарушении за мелкое хулиганство, отвезли в суд, а оттуда – в камеру. Каждый день ко мне приезжали оперативники и утверждали, что мать и младший брат вешают на меня убийство. Я ничего такого не совершал, поэтому от всего отказывался. Еще твердили, что преступление совершил кто-то из нас троих. Как потом выяснилось, то же самое они говорили по очереди брату и матери…
Тогда в суде старшему брату погибшего зачитали его прежние показания. Он рассказывал следователю, как плакала мать и всё время причитала:
 – Валера, прости меня, что я тебя убила. Ты сам в этом виноват…
Дальше мать поясняла, в чем именно виноват ее неженатый  и пьющий сын.
Старший брат тут же заявил, что следователь не так понял, а сам он протокол допроса подписал не глядя, полагая, что там всё записано только с его слов.
Отказался от прежних показаний и младший брат, дескать, я такое раньше говорил, думая, что близкие родственники хотят лишить меня наследства. Изменила показания и его жена, рассказавшая  в свое время следователю о своем разговоре с Людмилой Ивановной. Свекровь ей тогда призналась, что это она убила среднего сына.
В другой беседе Рыкова-главная сообщила: ее опять вызывают в полицию, но она отключит телефон,  чтобы ее не нашли, пойдет к нотариусу и переоформит обе квартиры и право на получение пенсии на старшего сына. Зачем? Она сказала, что знает: ее скоро посадят.
Скоро – не скоро, но пенсионерку даже объявляли в розыск, задержав только через два месяца. Свою вину, повторяю, она не признала и была приговорена к шести годам лишения свободы.

Сергей РУСОВ

А тем временем
Похожее по бессмысленной жестокости убийство было совершено в одной из квартир на улице Чайкиной. Здесь 47-летний монтажник фирмы «Лесэнергоремонт» Дмитрий Обидин ночью зарубил топором собутыльника, которого якобы не узнал в темноте (квартира была отключена от электроэнергии за долги). Эксперт потом насчитал 14 рубленых ран головы и шеи.
Убив друга, с кем общался чуть ли не с детства, пьяный Обидин с окровавленным топором бегал по подъезду, затем вывел старенькую мать, которая из-за деменции ничего не поняла, и расположился возле мусоропровода. Утром соседи на лестничной клетке увидели неприглядную картину: храпящего Дмитрия, сидящую возле него мать и топор с остатками крови.
В суде Обидин вину признал и даже раскаялся, повторяя, что был в тот момент без очков, поэтому и не признал друга, с кем за несколько часов до убийства «дегустировал» домашнее вино. Приговор – шесть с половиной лет колонии строгого режима.

35 (1214) 31.08.18