XXIX сезон в театре «Колесо» открылся постановкой спектакля «Доходное место» по одноименной пьесе Александра Островского. Перед началом премьеры в фойе зрителей погружали в эпоху: шампанское, цыгане, персонажи популярной «Бесприданницы»...
«Как  современен Островский!» – стало до неприличия банально повторять эту фразу. Наверное, в год написания – 1856-й – пьеса «Доходное место» выглядела как пощечина общественному вкусу. Говорить о мздоимстве-лихоимстве в стране, где тем только и живут – это как о веревке – в доме повешенного. Однако прошло шесть лет, и пьеса уверенно зашагала по подмосткам страны, не сказать чтобы с частотой «Гамлета». Не все ладно в далеком датском королевстве, а у нас, что ли, заладилось спустя полтора с лишним столетия?!
Не изменилось, говорят, ничего. А точнее, после тщетных попыток изменить туда же и откатились – в XIX век. Ведь были же попытки искусства в годы соцреализма прославить женщину-труженицу, комсомольцев, «презирающих удобства» ради блага великой державы. Да ведь это сюда, на Волгу, ехали добровольцы – в палатках, бараках ютились, величайшую ГЭС строили. Было ведь? Было…
В 90-е в «Колесе» поставили «Банкрота» по пьесе того же автора «Свои люди, сочтемся». Публика ахала: как актуально! Игорь Касилов играл в малиновом пиджаке – символе эпохи. Поэтому мною ожидалось дежавю, но всё было по-другому. Хотя с костюмами приглашенный из Москвы художник Андрей Климов проделал нечто подобное:  одел актеров в современную одежду, потом героини щегольнули в платьях «а ля 50-е», а к финалу все переоделись в соответствующие XIX веку кринолины, мундиры и сюртуки. Этот ход мою мысль об откате назад как бы и иллюстрирует.
Музыка – исключительно современная, коей в спектакле очень много – играет не менее важную роль, чем костюмы и декорации в минималистском  стиле. Этакий мажор-идеалист Жадов (Петр Касатьев) слушает «Кино» и «опять идет гулять». Влюбился по уши, естественно, за красивыми глазками Полины (Марина Филатова), не заметив сущность невежественной мещанки. Мол, воспитаю! На чем, на каком жизненном опыте? Трансформация персонажа – до и после женитьбы –  молодым актером сыграна очень убедительно. Очень-таки современно он попадает под прессинг суперсовременной тещи, вдовы Кукушкиной (заслуженная артистка Российской Федерации Ольга Самарцева). Картинка с натуры просто, так и хочется спросить:
– Ольга Ивановна, а у вас зять есть? Хорошо зарабатывает? Ох, не позавидуешь ему, если не очень…
Потому как с величайшим пониманием (!) наша публика слушает вневременные перлы героини Самарцевой и хорошо перенявшей жизненную науку ее дочки Юлиньки (Елена Добрусина):
– У порядочного мужа жена не работает!
– Деньги и хорошая жизнь облагораживают человека!
– Нынче у всех принято жить в роскоши!
Особо «программные» изречения подчеркиваются, звуча в микрофон.
– По их понятиям, умный человек непременно должен быть богат! – изумляется и возмущается Жадов, ну это ли вам не американцами вдолбленное «Если ты такой умный, то почему такой бедный?»
Прожженный взяточник Вышневский (Ян Новиков) ради красавицы жены готов на преступление. «В раба мужчину превращает красота». Но жена (Елена Радионова) его презирает и попирает мещанское утверждение Кукушкиной, что, мол, от бедности женщина и честь забудет. По соболям, так сказать, ушла к любимому, бросив проворовавшемуся своему повелителю, что она не вещь, не продается. Страстный монолог блеснул, как «луч света в темном царстве» в устах опытной актрисы. Вышневского, впрочем, не пронять, он учит упрямого племянника:
– Вы честны до первой встречи с нуждой.
По себе судит? Интересный персонаж, добротно сыгранный Андреем Чураевым, – старый чиновник Юсов. У того философия стреляного воробья, снисходительного к порокам и устойчивого к разоряющим женским чарам:
– Что взятки – мелкая вещь, все подвержены…
Однако он-то понимает:
– Мы родимся, ничего не имея, так и в могилу…
Ясно, тоже хапает, но в меру. Потому как «жить в обществе и быть свободным от общества нельзя». Постигнет ли Белогубова (Владимир Губанов) в итоге участь Вышневского? Этот изо всех сил стремится из грязи в князи, и тоже ведь любит свою Юлиньку. Все любят, но кто-то жаждет лишь обладать, это «хозяева жизни» Вышневский и Белогубов, кто-то, как Кукушкина, любит жестокой и безумной материнской любовью, ограниченной мещанскими предрассудками, запрещающими «даром мужьев любить». В страстях между любовью и деньгам мечутся герои, и мы их так понимаем: будто в зеркало смотрим. Ведь все мы смолоду верили, что с милым – рай и в шалаше, но потом любовная лодка разбивалась о быт.
В финале герой Петра Касатьева утверждает:
– Всегда были и будут честные люди и честные чиновники…
В последнее верится с трудом. Режиссер спектакля Михаил Чумаченко сократил текст оригинала вдвое, сделав его удобоваримым. Но как-то случайно, видимо, не уцелела реплика главного героя, где он говорит:
– Я хочу сохранить… дорогое право глядеть всякому в глаза прямо, без стыда… читать и смотреть сатиры и комедии на взяточников и хохотать от чистого сердца…
От чистого ли сердца хохотали нынче в зале? А в общем-то, и не хохотали. И жанр комедии автором заменен на «сцены из городской жизни с караоке». Действительно, не смешно, а грустно.

Надежда БИКУЛОВА

А тем временем
Воспользовавшись случаем, во время антракта удалось задать несколько вопросов известнейшему московскому художнику по костюмам Андрею Климову. Еще в 80-е он окончил театральное отделение одного из лучших художественных учебных заведений, Пензенского училища. С тех пор ни разу не изменил призванию, поставил полторы сотни спектаклей в различных театрах страны.
– Я работаю с определенным кругом театров и режиссеров, – рассказал Климов. – Мои костюмы – это дорогое удовольствие.
– А у нас вы поставили четыре спектакля! И, знаете, в Тольятти до сих пор, услышав вашу фамилию, говорят: «О, это же тот, что делал костюмы к спектаклю «Стакан воды». 
– Да, я работал с Вадимом Данцигером, Алексеем Гирбой, Кареном Нерсисяном, теперь вот в первый раз – с художественным руководителем Михаилом Чумаченко.
– Что именно вас привлекает в «Колесе»?
– У  меня со всеми театрами завязываются личностные отношения. Я в хороших отношениях с руководством, хорошо знаю цеха. Здесь высокопрофессиональный пошивочный цех и, что  редкость, очень хорошие постижеры и гримеры.
– Смешение стилей – это ваш метод?
– Нет, конечно, это еще Шекспиром придумано. Помните «Сон в летнюю ночь»: в действии участвуют римские герои, афинские аристократы и ремесленники  времен Шекспира. Важно точно и грамотно приложить этот прием к конкретному спектаклю. Недавно в Санкт-Петербурге мы ставили Островского с абсолютно аутентичными историческими костюмами времен автора, даже с антикварными кружевами. Здесь другая концепция: в хайтековских декорациях костюмы ушедшей эпохи кажутся архаичными и неудобными, что должно работать на воплощение замысла режиссера…

37 (1114) 23.09.16