Памятуя о том, какой болезненной является для Тольятти и Ставропольского района тема свалок, мы без колебаний поехали в мэрию, где были запланированы публичные слушания, касающиеся мусорного полигона в Тимофеевке. Вы спросите, состоялись они или нет? Формально – да, хотя по большому счету никаких решений не принималось.
Суть в том, что эксплуатирующая свалку компания «Эколайн» обратилась за документом на условно разрешенный вид использования двух земельных участков общей площадью 128 тысяч квадратных метров, на которых, собственно, и расположен полигон твердых бытовых отходов. Как пояснил представитель компании Дмитрий Титов, это чистая формальность, необходимая для приведения документации в соответствие с действующим законодательством. Само функционирование свалки от этого не зависит, а её размещение на данной территории в любом случае является законным.
– Как известно, полигон введен в эксплуатацию в 2005 году, а в 2016-м было принято решение о рекультивации карьера «Тимофеевский» путем дозагрузки полигона, – отметил Титов. – «Эколайн» обязан оформить участки, поменяв условно-разрешенный вид использования на «специальную деятельность».
Выслушав речь и ничего не поняв, люди стали возмущаться, свято веря в  какой-то подвох. Стоит сказать, что народу в большом зале собралось немного. Мы насчитали человек пятнадцать, треть из которых оказались журналистами, а еще двое – депутатами гордумы нового созыва. Был среди присутствующих и бывший руководитель городского управления физкультуры и спорта Василий Одиноков (его сместили в 2012-м с приходом в мэрию Андреева), который на правах жителя Тимофеевки пришел узнать, что задумал «Эколайн» и одним из первых задал свой вопрос Титову:
– Вы что, хотите свалку узаконить?
– Полигон давно узаконен. Просто законодательство меняется, и сейчас оно предусматривает иной вид разрешенного использования.
Докладчик говорил спокойно и убедительно, однако народ почему-то продолжал ему не верить.
– Вы что, хотите свалку расширить? – прозвучал вопрос от одного из слушателей.
– Ни в коем случае, – ответил Титов. – Кто вам такое сказал?
– То есть вы гарантируете, что этого не будет…
– Абсолютно! Площадь полигона определена, и ни о каком расширении речь идти не может.
– А что будет подразумевать специальная деятельность?
– Это формальные признаки. Мы хотим лишь того, чтобы на государственном кадастровом учете участок числился именно с таким видом использования.
Наступила секундная пауза, которую прервала женщина во втором ряду:
– Мы вообще хотим, чтобы мэрия закрыла этот полигон!
Титов сделал удивленное лицо и спросил:
– Почему?
– Потому что он уже неоднократно горел, а мы задыхались. И так загазованность воздуха большая, так еще и задымление. Может быть, вы под специальной деятельностью какие-нибудь химические работы маскируете…
– Технология захоронения определена законодательством. Так что никаких химических отходов, о которых вы говорите, там не может быть. Что касается закрытия полигона, то, конечно, когда-нибудь он будет закрыт. Если не ошибаюсь, рекультивация рассчитана на пять лет.
Немногочисленные жители продолжали нагнетать обстановку:
– Да нас всех похоронят к тому времени. Соседи со всех сторон уже онкологией болеют!
Кто-то из присутствующих зацепился за сказанное Титовым слово «дозагрузка» и попытался выяснить, что в данном случае оно предусматривает.
– Речь идет о наложении сверху дополнительных ярусов твердых бытовых отходов, – ответил докладчик.
– А-а! То есть свалка будет расти не в ширину, а в высоту?
– Да.
– А как же экология? Вся эта гадость потом впитывается подземными водами…
Титову и на это нашлось чем ответить:
– Для защиты почвы есть специальный экран из пленки, которую постелили на дно карьера. А вообще общество тратит немалые средства на мониторинг состояния подземных вод, почвы и воздуха.
 – Да о чем вы говорите? Какой мониторинг? Приезжайте в Тимофеевку и попейте местной воды. Она же отравленная! Закрывайте свалку. Хватит нас травить! Вы бы сами стали жить на границе санитарно-защитной зоны свалки?
– Я не являюсь жителем сельского поселения.
Вела публичные слушания работница администрации Анна Савватеева (сложно сказать, родственница она директору «Форпоста» или нет), которая заведует архитектурно-планировочным сектором Центрального района. Она несколько раз напоминала выступавшим, что речь идет об условно-разрешенном виде использования участков, а не о работе свалки в целом, однако ее никто не слушал. Одна женщина даже вслух предположила, что «Эколайн» и мэрия имеют какой-то общий интерес, касающийся этой свалки.
– «Эколайн» уже сегодня вправе донагружать полигон и производить его реконструкцию. Это не зависит от смены условно-разрешенного вида использования, – сказала Савватеева.  
– Там вообще не должно быть никакого полигона! – произнес нахмурившийся Василий Одиноков.
Позже он осознал бесперспективность протеста и молча покинул зал. Остальные досидели до конца.
– А вы в «Эколайне» какую должность занимаете? – обратился к Титову один из присутствующих.
– Это не имеет существенного значения.
– То есть вы скрываете свою должность?
– Нет, ничего не скрываю.
– Вы ходите в число руководителей?
– Нет, не вхожу.
Примерно в таком ключе и строился диалог между немногочисленной общественностью и таинственным представителем компании, эксплуатирующей свалку. Кстати, в интернете мы не смогли найти никаких данных ни о Дмитрии Титове, ни о других людях, имеющих отношение к «Эколайну». С июня работает официальный сайт этого ООО, но там ни одна фамилия не фигурирует.
– Жители села имеют право голоса? – спросила упомянутая уже нами женщина из второго ряда. – Летом весь мусор тлеет, и мы задыхаемся. Вы же людей травите… Задумайтесь об этом.
– К сожалению, нет, – ответила Савватеева.
В конце публичных слушаний выяснился очень интересный момент. Оказалось, что никто из присутствующих не имеет права голосовать по заявленной «Эколайном» теме, поскольку не проживает на занимаемой свалкой территории либо ближе чем в 500 метрах от нее. Там вообще никто не проживает, так что не совсем понятно, зачем вообще организовывались эти слушания. Пожимая плечами, люди стали расходиться.
– Вот так людей и убивают! – сказал, надевая куртку, один из жителей Тимофеевки.  

Илья ПРОСЕКИН

43 (1222) 26.10.18