Право
«Убитая» квартира и долги в наследство?

В сентябре прошлого года ветеран труда Николай Холостов потерял своего младшего брата: 59-летний Федор умер на рабочем месте. Будучи дворником в ЖЭУ-13, относящемся к управляющей компании «Департамент ЖКХ», он в рабочее время поднял тяжелую ванну, в результате чего скончался от сердечно-сосудистой недостаточности. Ранее на здоровье Федор Холостов не жаловался, вел здоровый образ жизни, был человеком безотказным, незлобивым, но, как говорится, не вписывался в современную рыночную действительность, требующую от людей практичности, мобильности, предусмотрительности. После его кончины осталась у Николая Дмитриевича не только горечь утраты в душе, но и масса проблем в реальной жизни. (Эту историю мы обещали опубликовать неделей раньше, но вынуждены были перенести материал в связи с тем, что потребовалось уточнить некоторые детали.)
 
 Сломанная жизнь
Уже много лет Федор Дмитриевич не жил по месту прописки в доме № 36, что на бульваре 50-летия Октября. Квартира была, что называется, убитая, требующая капитального ремонта. Канализационные трубы проржавели настолько, что пользование ими грозило потопом. Краны попросту вышли из строя, буквально окаменели от долгого бездействия. Долгое время квартира была неприватизированной, и хозяин ее не раз (безрезультатно) обращался в ЖЭУ с просьбой о ремонте. Семьи у Федора Холостова не было, и, возможно, поэтому бытовые проблемы его не слишком волновали. Из создавшегося положения одинокий мужчина нашел выход: перебрался жить на дачу, где были у него хороший кирпичный дом и участок, на котором заботливо выращивались овощи. Разумеется, квитанции по квартплате регулярно приходили в почтовый ящик Холостова. С определенного момента Федор Дмитриевич перестал их оплачивать, считая, что незачем вносить деньги за то, чем не пользуешься. К слову, электроэнергия в квартире была отключена еще в 2007 году (очевидно за неуплату), но счет за нее в квитанции выставлялся регулярно.
– Мы с братом родом из Рязанской области, выросли в многодетной крестьянской семье, где я старший, – рассказал, придя в редакцию, Николай Дмитриевич. – Сейчас мне 75, а брат был на 16 лет моложе. Я еще до армии окончил сельскохозяйственный техникум, рано начал работать. Всю жизнь мы с Федором были дружны, я опекал его, помогал во всем. Брат был очень способным, окончил школу с отличием, подавал большие надежды...
Он без труда поступил в Рязанский мединститут, был одним из лучших студентов, старостой группы, планировал стать онкологом. Думаю, вся его жизнь могла сложиться иначе, если бы не один случай, ставший фатальным. На третьем курсе он вместе с двумя друзьями отправился в баню. Те выпили и ввязались в драку. Одним из участников оказался сотрудник прокуратуры. Федя вообще не пил и в конфликт не вступал. В результате друзей осудили, а его самого отчислили из института. Несправедливость буквально подкосила парня, все его надежды и мечты рухнули. С тех пор он очень изменился, стал замкнутым, руки опустились. Я не раз говорил ему, чтобы по прошествии времени восстановился в институте, но он уже ни во что не верил...

 Одинокий дачник
В 1964 году Николай Дмитриевич приехал в Тольятти, устроился на химзавод. Став слесарем КИПиА, мастером, заработал 7-й (самый высокий) разряд. На пенсию по вредной сетке ушел в 1987 году. Вскоре в заводском комитете ему предложили стать председателем дачного кооператива. 11 лет назад он перенес инфаркт, получил вторую группу инвалидности.
Николай Дмитриевич не забывал и про младшего брата, помогал адаптироваться в жизни, так несправедливо обошедшейся с Федором. Когда тот приехал в наш город, он помог ему в 1976 году устроиться аппаратчиком электронного оборудования на свое родное предприятие. Сначала Федор жил у Николая, потом ему дали общежитие.
– Несмотря на хорошие отношения, брат никогда не прислушивался к моим советам, – сетует Николай Дмитриевич. – Не раз я советовал ему жениться, но Федор предпочел остаться холостяком. В конце 80-х Федю от завода послали на строительство дома, там он сильно простыл, заработал пневмонию. Когда меня вызвали, он был совсем уже плох. Я положил его в больницу, где ему сделали операцию, удалили часть легкого. Брату дали вторую группу инвалидности, и я помог ему через завком выхлопотать квартиру, да еще и дачный участок в придачу. Благо находилась дача всего-то в километре от дома. К его чести, он взялся, наконец, за свое здоровье и сумел восстановиться. Вел правильный образ жизни, много ходил пешком. Через год его перевели на третью группу, а потом и вовсе инвалидность сняли...
С химзавода Федор Холостов, так же как и брат, ушел по вредной сетке, отработав вместо положенных десяти лет пятнадцать. Дворником в ЖЭУ-13 (бульвар Курчатова, 11) Федор Дмитриевич проработал около десяти лет.
По словам Николая Дмитриевича, дачу его брат содержал, в отличие от квартиры, в образцовом состоянии. В дом основательной кирпичной кладки площадью 70 квадратных метров было проведено электричество. Сад, огород – все в порядке.
– Квартира Федору досталась уже в плачевном состоянии: ремонта не было с 1968 года, – говорит он. – Не раз я убеждал Федю начать ремонт, обещал свою помощь, но он все тянул время... Федор в возделывание дачи всю свою душу вкладывал. А вот о каких-то бытовых, юридических вопросах, связанных с квартирой, буквально забывал. Может, думал, что еще успеет... Я советовал ему начать приватизацию квартиры, и он уже подал документы на оформление в 2010 году. Завершить так и не успел. Пришлось мне заканчивать приватизацию через суд. Законными наследниками жилья стали я и две наших с Федей сестры.
К моменту смерти долг за квартиру Федора Холостова составлял около 70 тысяч рублей. Неблагополучная ситуация вызвала живейший интерес у черных риэлторов. Они зачастили в домик одинокого дачника, предлагая продать квартиру и купить ему взамен жилье в деревне. Пришлось тогда вмешаться Николаю Дмитриевичу, объяснить любителям легкой наживы, что за Федора есть кому заступиться.
– В противном случае доверчивый Федор мог стать жертвой ловких дельцов, остаться вообще без имущества, – пояснил Холостов-старший. – Удивительным человеком был мой брат. Если его кто-то просил помочь на даче или с ремонтом пособить, никому не отказывал. А для улучшения своей жизни ничего не мог сделать – ноль!
 
Не пользовался, но плати
– В тот злополучный день (23 сентября 2011 года) около 13.00 Федор был на работе, трудился возле дома № 26 по бульвару 50-летия Октября, – рассказывает Николай Дмитриевич. – Свидетелем того, что произошло, стала мастер Валентина Анисина. Я потом пытался ее отыскать, но мне сказали, что она умерла. Участковый милиционер прибыл уже после смерти брата.
Федор умер на месте оттого, что поднял старую ванну, вес которой около 200 килограммов. В свидетельстве о смерти указано, что причиной стала острая сердечно-сосудистая недостаточность. Я предполагаю, что кто-то из руководителей ЖЭУ дал ему распоряжение убрать ванну со двора и брат, как человек исполнительный, взялся за непосильную ношу, хотя это противоречило технике безопасности, согласно которой человек не должен поднимать более пятидесяти килограммов. Потом меня пытались убедить, что Федор хотел взять старую ванну на дачу для своих нужд. Но, думаю, это не так. Никакой тележки, на которой он мог бы ее переправить на свой участок, поблизости обнаружено не было. Не собирался же он нести ее на дальнее расстояние на своем горбу!
После смерти брата Николай Дмитриевич подал в суд иск с тем, чтобы долг брата был полностью списан, так как тот долгое время не пользовался коммунальными услугами. К тому же потребовал компенсации морального вреда в связи со смертью брата.
Он заручился свидетельскими показаниями нескольких соседей, которые письменно подтвердили, что электроэнергия в квартире Федора была отключена с 2007 года, канализация полностью вышла из строя, что, несмотря на многочисленные обращения в ЖЭУ, ремонт в квартире Холостова не делался.
– Интересно, что квитанции по квартплате продолжали приходить и после смерти Федора, – сказал Николай Дмитриевич. – К настоящему моменту долг его составил порядка 80 тысяч рублей. Суд Автозаводского района вынес решение списать лишь незначительную часть имеющегося долга (около 10 процентов).
В своем отзыве на исковое заявление Холостова ответчик (в лице «Департамента ЖКХ») указывает: «В статье 1112 Гражданского кодекса говорится, что в состав наследства входят принадлежащие наследователю вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности». Другими словами, став собственниками квартиры покойного брата, Николай Холостов и его сестры наследуют и долги покойного брата за жилье и коммунальные услуги.
Николай Дмитриевич же намерен и дальше отстаивать свои права, так как не считает, что обязан платить за то, чем не пользовался его брат. Суд отказал Холостову в удовлетворении его иска насчет полного списания долга. Следующее заседание суда по поводу морального ущерба за смерть брата должно состояться в августе нынешнего года.

Марина КРУГЛОВА

Просмотров : 4467
 
Погода в Тольятти
Сегодня
день 1...3, ветер 8 м/с
вечер 0...-2, ветер 0 м/с
Завтра
ночь -3...-5, ветер 0 м/с
утро -2...-4, ветер 2 м/с