Неожиданный «подарок» под Новый год получила семья тольяттинцев. Им пришла почтовая открытка с требованием явиться в отделение судебных приставов Комсомольского района.

Скажу сразу, что ситуация касается не самой семьи, а их родственника, умершего больше семи лет назад. В этой квартире когда-то жили Иван, его жена и мать.
На обратной стороне открытки значится, что это повестка об исполнении, и особо подчеркнуто – «Явка строго обязательна!» Вызывают умершего по поводу неуплаты долга, при этом ему при себе надо обязательно иметь паспорт и трудовую книжку (или справку с места работы).
Естественно, указано и наказание, если мужчина проигнорирует повестку. Цитирую: «В случае неявки вы будете подвергнуты принудительному приводу и наложен административный штраф в размере 1000 рублей. Принудительному приводу и аресту до 15 суток. Наложения ареста на имущество и денежные счета».
Даже если не обращать внимания на ошибки с падежами и стилистическую корявость казенного стиля, то всё равно возникают вопросы: почему дважды указывается принудительный привод? Для усиления эффекта? Или приставы не заморачиваются подобными «мелочами»?
А в самом конце грозной открытки умерший предупреждается об ограничении выезда за пределы Российской Федерации, что для него, как вы понимаете, сейчас уже совсем не актуально.
В редакцию «Вольного города» обратился глава семьи:
– Иван жил своей жизнью, брал, по всей видимости, кредиты, которые вовремя не погасил. Типичная ситуация для нашего времени. Умер он в Комсомольском районе, это зафиксировал местный отдел ЗАГСа, похоронен на городском кладбище, что находится на Поволжском шоссе. Неужели за семь лет судебные приставы это не выяснили? Нужно было сделать официально всего один или два запроса: в тот же ЗАГС и в управляющую компанию. И всё! Как они работают? Напишите об этом фельетон.
– А вдруг кредитор через суд и приставов ищет наследников его имущества?
– Не было у него никакого имущества, не скопил богатства. Вдова примерно через месяц после похорон перебралась в Москву и быстро утешилась с другим кавалером. Квартира принадлежала только матери Ивана, автомобиль был, но его продали лет десять назад. Да, мать умерла четыре года назад. Грустная история, а тут еще повестка. Давайте я вам пришлю этот «документ» и фотографию памятника на кладбище.
Выслушав читателя, я позвонил в отделение судебных приставов. Разговор вышел очень непростой. Мне сразу заявили, что ничего комментировать не станут.
– Если вы не уполномочены давать комментарии, скажите, к кому тогда обратиться. К вашему руководителю? К руководителю руководителя?
– Никто не будет комментировать!
– А что за долг у человека был? Кто кредитор: банк или микрофинансовая организация? О какой сумме идет речь?
– Мы не сообщаем подробности исполнительного производства.
– Я понимаю, что в этой ситуации ваша служба выглядет… не очень. И все-таки: неужели за семь лет нельзя было уточнить статус должника?
Ответ меня, признаюсь, удивил:
– А почему вы думаете, что это старое дело? А может, новое?
Как человек, ушедший в мир иной семь с половиной лет назад, может взять новый кредит? Это чиновничья отговорка? Или кто-то воспользовался данными Ивана? В любом случае надо разбираться. Судебный пристав пообещала так и поступить.
Надеюсь, что она или ее коллеги всё наконец выяснят. И больше не будет повесток, адресованных давно усопшему тольяттинцу. Ни накануне праздников, ни после них.

Игорь АСТРАХАНОВ