Всем известно, что 1 сентября – День знаний, начало учебного года. Известно многим, что 1 сентября -- еще и дата начала  Второй мировой войны: в этом году исполнилось 70 лет с начала этой катастрофы. И совсем мало кто знает, что месяцем раньше, 1 августа,  95 лет  назад, в 1914 году Германия объявила войну России. Покатилось по Европе огненное колесо Первой мировой…
 А что нам известно о той далекой Первой мировой, в народе называвшейся «германской» («Идем немца воевать!» -- говорили русские  мужики, которых за три года, с 1914-го по 1917-й, было призвано почти 16 миллионов!). А ничего, по сути, не известно, разве  только то, что большевики обзывали эту войну «империалистической», вел «прогнивший царский режим»,  что «насильно призванные солдаты воевать не желали», а потому выдвинутый Лениным лозунг «поражения собственного правительства в войне» есть гениальное проявление диалектики, гибкости мышления и классового подхода. Так обыкновенное  предательство, саботаж и дезертирство, подрывная работа против своего Отечества, да еще на германские деньги, стали выдаваться за великую и правильную политику большевиков. И плевать на то, что, по сути, ни одна социал-демократическая партия Европы не пошла по этому пути, на то, что это было, по существу, окончательное  признание  принципа «цель оправдывает средства!» (не отсюда ли пошли Павлики Морозовы, поощрение доносов, массовые репрессии, концлагеря, которые, кстати, не являлись немецким изобретением, жуткая логика «лес рубят – щепки летят» и, наконец, сегодняшнее увлечение веселой и модной темой  о Сталине как об «эффективном менеджере»?).
Небольшое  отступление.  Впервые  в 1985 году побывав во Франции, я  видел почти в каждом городе памятники  солдатам и офицерам Первой мировой, в том числе и русским,  благодаря которым, как говорил главком союзными войсками маршал Фош, «Франция не была стёрта с лица Европы». Оказалось, что и главный монумент -- могила неизвестного солдата под Триумфальной аркой в Париже, созданный в 1921 году, посвящен той же войне.  Но на осмотр этих  памятных мест у нас всегда «не хватало времени». Руководители нашей группы старались проводить нас побыстрее: ждали правильные и обязательные тогда визиты на кладбище Пер-Лашез к стене французских коммунаров,  в музей-квартиру Ильича на улице Мари-Роз,  причем все это сопровождалось призывами  вождей нашей делегации сдавать деньги на цветы и по бутылке водки (а с собой тогда можно было провозить не более двух «родимых   за рубежом необходимых»)   для установления контактов с молодыми и не очень французскими коммунистами и… железнодорожниками (по какой-то ошибке мы у французов шли как группа молодых передовиков-железнодорожников, что и аукнулось нам каждодневными посещениями замечательных музеев со старыми паровозами, пригородных станций и паровозных депо с обязательным ритуалом осмотра кабины машиниста,  дерганьем рукоятки звукового сигнала -- гудка). Так что погудели мы тогда во Франции на всю оставшуюся жизнь, правда, веселее и с песнями все же «гудели»  наши руководители, запиравшиеся каждый вечер в «штабном номере» с удалыми, как говорится,  «хоть куда»  девчонками из «Спутника». Именно там, судя по всему, и проистекало действо  по укреплению дружбы между народами…
Тогда же я отметил для себя и такую вещь: у французов  есть  памятники и королям, и Наполеону (диктатору, императору, полководцу,  великому сыну Франции), памятники  и коммунарам, и Робеспьеру -- словом, всем сынам и дочерям Франции, по-разному повлиявшим на судьбу любимой Родины, но безусловно ей преданным  до последней капли крови. А у нас? Мало того, что в России почти нет  памятников погибшим в Первой мировой войне, нет в отличие от Франции, Англии, Бельгии и официального дня поминовения погибших ( а ведь Россия понесла самые большие потери среди союзников -- вот вам и отношение послереволюционной власти к своему народу как безликой массе, из которой можно лепить все, что угодно); так мы ещё и  сделали всё, чтобы искоренить в угоду классовому подходу саму память о той войне,  переврать всё что можно и чего нельзя. Запретить знать --  можно. Но запретить помнить -- нет. 
Вот почему, во многих уральских и сибирских  деревенских домах, где я побывал в студенческие годы,  шабаша  по осени ради заработка, а потом и на Смоленщине,  видел фото не только отцов и дедов, ушедших и не вернувшихся в Великую Отечественную, но и совсем старенькие фотографии с той далекой, «германской» войны, на которых  запечатлены были солдаты или унтера с простыми русскими лицами, все -- с усами и, очень часто, с крестами и медалями на тех самых родных, знакомых всей Европе,   десятилетиями не менявших фасона русских рубахах- гимнастерках. Много позже, уже копаясь в Интернете, я узнал, что в Первую мировую Георгиевским крестом  награждены почти полтора миллиона человек, более  30 тысяч стали полными, то есть всех четырех степеней, Георгиевскими кавалерами. И эти люди защищали «прогнивший царский режим»? Без заградотрядов? Без штрафбатов? Без политруков и комиссаров? Без особистов? (как не вспомнить Высоцкого и его слова «…но особист Суэтин, неугомонный наш…» -- это из песни «Тот, который не стрелял»).
 А еще раньше, в детстве,  собирая старинные монеты,  я как главный свой трофей показывал у кого-то выменянные медали и кресты с такими тогда мне непонятными словами «За веру, царя и Отечество». И что еще интересно: у меня имелись также и немецкие медали и кресты времен Второй мировой, где я добыл их -- уже и не помню, вроде бы в колодце, где мы с ребятами нашли также и немецкую каску и сыромятной кожи немецкий же ремень с бляхой, на которой было написано «Gott mit Uns!» -- «С нами Бог!». Так вот, старшие мне говорили, что одинаково опасно хвалиться во дворе как наградами царской армии, так и немецкими,  уже времен Второй мировой. Это было в начале 60-х годов…
 Позже, листая семейные  альбомы,  я пару раз встретил фото красивого молодого офицера в форме еще царской  армии, но на мои настырные  расспросы о том, кто это, ответа я долго не получал. Наконец, мне удалось разговорить свою бабушку Ларису Ивановну, от которой я и узнал, что молоденький офицер -  брат бабушки Павел, или Павля, как его звали домашние,  военный медик,  служивший в русской армии до революции, в белой -- после и погибший в Туркестане уже в двадцатых годах.  Тогда же бабушка взяла с меня слово о Павле ничего никому не говорить. Как не говорить и о ее сестре Лиде и ее муже, работнике прокуратуры, расстрелянном перед началом Отечественной войны, а потом, вместе с отсидевшей свои десять лет в лагерях женой, реабилитированных. Об их сыне, моем двоюродном дядьке, с  ярлыком «С.В.Н» ушедшем  на фронт и дошедшем до Праги…
 Страх, основанный на горьком опыте. Опыт, вбитый в сознание поколений, построенный на вымарывании целых пластов истории России, стирании исторической памяти,  с единственной целью: доказать, что большевики спасли «немытую Россию», что подлинная история начинается с 1917 года, что Первая  империалистическая -- это война позорная, бесславная, бездарная, несправедливая,   война белых, всяких там Корниловых, Юденичей, Колчаков, а  вот революция, перерастание войны в  гражданскую, а еще лучше – в мировую революцию, ради которой и  самой России не жалк, -- это здорово. «Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем....»
Первая мировая война, в которой русская армия держала линию фронта от Балтики до Черного моря;  война, в ходе которой «не хотевшие воевать» солдатики и «бездарные» царские генералы не пустили врага вглубь страны (это потом уже будет Брестский мир, трагедия по тому же древнему сюжету «цель оправдывает средства»);  война,  в которой не было ни власовцев, ни  казаков, сражавшихся в германских войсках. Война,  в которой русская армия не оставляла на поле  боя ни раненых, ни убитых, все павшие бойцы (более трех миллионов трехсот тысяч человек) похоронены, чего не скажешь о миллионах павших солдат и офицеров  Великой Отечественной, так и не обретших покой в родной земле, чьи кости гниют в Ленинградской области, под Москвой, Воронежем, Орлом. Да еще и местные власти препятствуют поисковикам-добровольцам, пытающимся найти имена павших и предать их земле со всеми почестями…
Это была война, в которой был знаменитый Брусиловский прорыв 1916 года;  воздушный таран  штабс-капитана летчика Нестерова; война «прогнившего режима»,  когда императрица Александра Федоровна вместе с дочерьми Ольгой и Татьяной с осени 1914 года ежедневно трудились сестрами милосердия в царскосельском госпитале;  война, в которой проявлялись  мужество и героизм русского солдата и офицера, и не важно, стали они после этого белыми или красными (к примеру, на эту «империалистическую» войну добровольцами  ушли Рокоссовский и Малиновский, ставшие тогда Георгиевскими кавалерами, а потом  и маршалами в Красной армии. Тогда же воевали на полях Европы и Блюхер, и Тухачевский, и командарм Корк, получили своих «Георгиев,  и Буденный с Чапаевым. Этим ветеранам Первой мировой повезло. Но тысячи опытных офицеров были уничтожены во время чистки Красной Армии в 1920 году, а затем -- в 1929-1931-х годах в ходе еще одной очередной чистки. В итоге, как пишет В.Воронов в статье «Русские не сдаются» в газете «Совершенно секретно», в 1941 году Красную армию громили германские ветераны: в немецкой дивизии было не менее сотни офицеров с опытом войны 1914 -- 1918 годов, то есть в двадцать (!) раз больше, чем в советской, причем советские ветераны  вышли из унтер-офицеров, германские -- из полковников…
Почему нам не велят помнить о той далекой войне? Почему нас опять будут учить «правильной» истории специалисты из Комиссии по борьбе с фальсификацией истории? Почему мы им должны верить? Почему трагедия начала Великой Отечественной, когда почти вся пятимиллионная армия страны была разбита или взята в плен, а войн, по сути, дела дальше вел народ, сибирские, уральские мужики, волжане, крестьяне и рабочие, вчерашние школьники и студенты,  «гнилая» ( по выражению Ленина) интеллигенция,  рывшая окопы под Ленинградом и Москвой, -- почему это все выводится за рамки увлекательной дискуссии об «эффективном менеджменте т. Сталина»?? Почему, наконец,  мы  боимся честно признать, что наша историческая память насквозь пронизана мифами и ложными, конъюнктурно-политизированными оценками? Почему нам вбивают то версию об «особом пути»  России, то о том, что ни один народ не сравнится с нами по числу жертв и страданий (а тут-то чем гордиться?), хотя известно, что и Англия, и Франция по этим показателям со  своими Столетними войнами, Алыми и Белыми розами голов положили в процентном отношении будь здоров.  Почему  нам опять доказывают, что Пакт Молотова -- Риббентропа и секретные протоколы к нему -- это благо и хорошо, а Мюнхенские  соглашения Франции и Англии с  Германией -- это подло?   Другое дело,  что и здесь восторжествовал принцип «цель оправдывает  средства», и для ревнителей трогательной гармонии морали и политики наступают совсем уж «кислые» времена. Время крушения иллюзий…
Почему же?  Да потому, что мы сами «обманываться рады». Даже сейчас. Вместо честного признания того, что мы плохо работаем, много воруем  -- удобные отмазки про мировую закулису, жидо-масонский заговор.  Вместо трезвого анализа мирового финансового кризиса и его особо тяжелых последствий именно для нас -- по причине плохой экономической политики, связанной с монополизмом, олигархическими принципами устройства хозяйственной жизни, коррупцией - заклинания про то, что у нас -де «тихая заводь», потом, не извинившись, кликушеские пророчества чиновников о «скором достижения дна» (вот обрадовали-то!), и так уже раз пять за последние 10 месяцев. Вместо простых и честных слов правды о расстреле польских офицеров в Катыни, об ударе в спину полякам  вслед за германским наступлением -- рассуждения о том, что все так поступали, что это  было необходимо, чтобы отстрочить нападение фашистов. Пусть так, пусть на самом деле мораль и политическая целесообразность порой действительно далеки друг от друга, но нравственную  оценку люди все равно будут давать, пусть позже, но будут! Иначе с чем жить? С новыми мифами, наштампованными нынешними политтехнологами Кремля, как им кажется, на все случаи жизни -- знай себе, меняй их, как пазл, в речах и обращениях лидеров? Вроде того, что «Россия поднимается с колен!»  Красиво, а смысл? Кто нас больно-то ставил на колени? Может, лучше вообще не падать?  И колени целее, и двигаться легче,  да и говорить как-то проще на равных, глядя другим в глаза, а не снизу вверх, исподлобья, «искоса, низко голову наклоня»? 
Народ, который дает себя обманывать, и прежде всего стирать народную историческую память,  обречен, рассуждая про «инновационный путь развития» и т.п., идти пусть и вперед, но припадая на колени, постоянно сбиваясь с пути на проселочные ухабистые дороги, подбадривая себя сказками о нашем «особом пути» и неизбежно отставая от передовых стран. История России началась не с 1917 года, а много-много раньше, и любить Россию -- это не значит любить весь ее Советский период (хотя и здесь были и взлеты, и падения, и свет надежды, и мрак диктатуры). Любить Россию -- это значит знать ее историю, гордясь великими деяниями и признавая ошибки, трагедии, провалы. И тогда не надо будет противопоставлять Первую мировую  Великой Отечественной,  вычеркивать из народной памяти героическую оборону русской крепости Осовец, длившуюся 190 дней под ударами германских «Больших Берт», вместе с другими тяжелыми орудиями выпустившими по русскому гарнизону почти 400  тысяч снарядов! Не надо будет стараться стереть в памяти  знаменитую «атаку мертвецов», когда после немецкой газовой атаки на позиции не имевших противогазов русских,  из облака хлора и брома, навстречу 7 тысячам германцев, из наших разбитых окопов поднялись, как призраки, в штыковую контратаку чуть более 60 бойцов, полуживых, замотанных в окровавленные тряпки, харкающих кровью и кусками сожженных легких,  и немцы в ужасе бежали, топча своих на земле и оставив их висеть на собственных  проволочных заграждениях. Не надо будет больше ничего придумывать, врать, зомбировать друг друга всякими мифами. Надо просто будет знать, помнить, уважать. Вот тогда у нас будет все в порядке. Как у уважающих себя, свой народ, свою историю и свою страну людей.
В 2014 году будет отмечаться столетие со дня начала Первой мировой войны. В Европе отмечаться будет точно, а у нас? По нашему расписанию -- Олимпиада, Сочи. Дело, конечно, нужное, да и куда теперь деваться.  Найдем ли время  для того, чтобы вспомнить ту забытую,  далекую  Первую мировую? Чтобы помянуть наших прадедов, сражавшихся  -- и это главное! -- за наше общее Отечество,  за нашу  Россию, единую и единственную для всех:«белых и красных, русских и народов других национальностей, считающих Россию своей Родиной.  «Любовь к Родине есть не  мертвое довольствование тем, что есть, но живое желание усовершенствовать!» --  сказал один неглупый русский писатель. Все так, только давайте будем совершенствовать все, кроме нашей истории….

Игорь АНТОНОВ, президент страховой компании "АСТРО-Волга". кандидат философских наук, специально для "Вольного города"