4 февраля в «Вольном городе» вышла публикация «Судебные приставы: всего полгода, и справка у вас в руках». В ней шла речь о том, что я не могла получить справку об отсутствии исполнительного листа в отделении приставов Автозаводского района почти полгода.

Статья вышла в пятницу, и уже в следующий понедельник на редакционную почту пришло письмо с просьбой сообщить полные данные главной героини истории, а также должника по алиментным обязательствам, чтобы приставы могли помочь в решении вопроса. Потом поступил и телефонный звонок с тем же запросом. Я озвучила все свои данные, в том числе номер своего телефона.
Если честно, не ожидала таких молниеносных действий. Уже 8 февраля поступило уведомление через госуслуги, что вынесено постановление об исполнительном производстве на должника. Правда, в документе получателем алиментов числится... управление федерального казначейства  по Самарской области (отдел судебных приставов  Центрального района). Удивительно, ведь счет ребенка для зачисления алиментов я приложила.
Позже позвонил папа Олеси и сообщил, что он не работает там, где я указала в заявлении, но его нашли дома и, арестовав счета, сняли первую сумму алиментов. Очень оперативно! За такую быструю работу не могу не сказать спасибо!
А еще в понедельник вечером раздался звонок, которого не ждала. Позвонила начальница отдела приставов Автозаводского района и с негодованием в голосе спросила, зачем я это написала, ведь справку же мне в сентябре выдали!
– Хотели высказать свою обиду?
Зачем я это написала? Если бы в первый мой визит работница посмотрела в компьютере статус дела и, сказав мне, что сестра документ отозвала, выписала бы справку о его отсутствии, может, не было бы столь бесполезной ходьбы по кабинетам. Обида ли это или чувство сожаления? Жаль потраченных впустую нервов, денег и времени. Да, обидно за сестру, которая, так и не получив поддержки, умерла в 45 лет; за тех, кто потерял веру в эту госструктуру, так и не дождавшись алиментов для ребенка. А за эту публикацию многие прочитавшие ее сказали мне спасибо – значит, не зря написала.
В работе судебных приставов с сентября ничего не изменилось. По-прежнему невозможно дозвониться, они не берут трубки, такая информационная блокада. А ведь во время пандемии некоторые госструктуры открыли колл-центры и сделали доступными и понятными интернет-сервисы. Приставы же по-прежнему не всегда отвечают на запросы: ни письменно, ни через интернет.
Еще в разговоре мне предложили поработать приставом, чтобы понять, как это трудно. Как девушки сидят в засаде, вылавливая должников, как им приходится общаться с нетрезвыми дебоширами.
Я считаю, что каждый должен заниматься своим делом, и делать это как минимум хорошо. Понимаю, как приходится тяжело и морально, и физически, но ведь на эту службу принимают людей специально подготовленных, не с улицы, отдающих себе отчет в том, что не цветами торговать придется.
Много завязано на этой службе, в их руках закон и все средства для привлечения к ответу алиментщиков. Речь ведь идет о будущем страны – о детях, которые, не получив алименты, не получают и достойную жизнь (образование, лечение, а некоторые –  питание, развитие). И если каждый на своем месте станет работать на результат, тогда ни обид, ни сожаления не будет.

Елена СЕЛЕЗНЕВА