Прошло достаточно много времени с тех пор, как Надежда Гурчева разлучена со своими маленькими дочками -- семилетней Настей и трехлетней Викой. Она изо всех сил старается держать себя в руках, но, когда рассказывает об украденных (иного слова  подобрать не может) девочках, слезы сами катятся из ее глаз.
Когда в марте прошлого года ее бывшая свекровь Ирина Александровна после долгих уговоров увезла Вику и Настю в Нижневартовск погостить, обещая осенью вернуть матери в Тольятти, Надя и представить не могла, во что все это выльется.
 История Надиного замужества похожа на тысячи других. В 2000 году она познакомилась с Андреем, вспыхнула взаимная, как тогда казалось, любовь. Вскоре они стали жить вместе.
 -- Андрей рассказал мне, что сбежал из армии и скрывается в Тольятти, -- говорит Надя, -- но тогда меня это не смутило. Правда, мама моя называла его дезертиром и уговаривала меня не связывать с ним свою жизнь. Родители Андрея постоянно жили в Нижневартовске, но в нашем городе у них была трехкомнатная квартира, которую  обещали продать, и на часть вырученных денег купить нам хотя бы малосемейку. О своем обещании они забыли сразу после продажи жилья. Словом, мы с мужем уехали в Нижневартовск, где снимали квартиру. Я устроилась работать в детский садик. В 2002 году родилась Настенька, официально мы с Андреем зарегистрировались в 2004-м.  Кстати, за побег из армии ему пришлось полгода отбыть в колонии-поселении. Срок мог бы быть и больше, если бы суд не учел, что у нас маленький ребенок. Три года назад у нас родилась Вика, в декретный отпуск я ушла из своего детского садика.
 О том, что у Андрея есть другая женщина, Надежда узнала, когда младшей дочке было всего два месяца. Теперь ей стало понятно, почему муж так ограничивал ее в средствах. Давая 100 рублей на два дня ей, кормящей матери, он не задумывался о том, что на эти деньги невозможно нормально питаться. От переживаний или от жизни впроголодь молоко у Нади пропало.
 -- Узнав о том, что Андрей мне изменяет, его мать во всем  обвинила…  меня, --  рассказывает Надежда. -- Она сказала, что я должна была больше внимания ему уделять. Хотя, по идее, могла бы понять меня. Ведь любая женщина знает, сколько забот и внимания требует новорожденный ребенок, и любящий мужчина должен в этой ситуации, наоборот, помогать  жене.
Вскоре я подала на развод, и наш брак был расторгнут. С маленькой Викой я приехала к маме в Тольятти. Настя тогда осталась в Нижневартовске. Мы договорились со свекровью, что я заберу ее, как только устроюсь на работу. У моей мамы хороший дом в Тимофеевке, где мы с дочкой и стали жить. Мама сразу уволилась с работы, чтобы сидеть с внучкой, а я устроилась администратором в зал игровых автоматов. Вскоре после этого забрала Настеньку. Свекровь постоянно звонила старшей внучке на сотовый, общалась с ней. А в прошлом году начала звонить мне и просто умолять, чтобы я позволила ей взять девочек к себе погостить. Отношения у нас с Ириной Александровной были нормальные, иначе бы я никогда не отдала дочек даже на время. Свои просьбы свекровь подкрепляла обещаниями свозить Настю и Вику отдохнуть на море. Так что, отдавая девочек  матери бывшего мужа, я не заподозрила подвоха. Кстати, жить девочки стали в доме Ирины Александровны и ее мужа, который приходится отчимом Андрею, следовательно, моим дочкам неродным дедом. Девочек он любит, так как своих детей у него нет. А вот с Андреем у него отношения всегда были неважные, так как мой бывший муж не слишком любил работать и зачастую просто сидел на шее у отчима и матери. Родители Андрея -- люди состоятельные, у них есть свое кафе-бар. Живут они в доме общей площадью около 80 квадратных метров, имеется большой приусадебный участок…
 Я постоянно звонила в Нижневартовск и спрашивала, когда же, наконец, привезут моих девочек. Свекровь все оттягивала этот момент, говорила, чтобы я подождала, когда они свозят Настю с Викой на юг. Но в конце лета неожиданно свекровь заявила мне:
 -- Ты все еще надеешься, что дочки будут с тобой? Забудь…
 Можно представить себе состояние Нади, которую решили без ее согласия разлучить с дочками.
 Она едет в Нижневартовск и подает в суд иск о возврате ей детей. В свою  очередь ее свекровь Ирина Гурчева и бывший муж Нади подают встречный иск об определении места жительства Насти и Вики.
 -- Я убеждена, что все это затеяно матерью мужа, -- говорит Надежда. -- Дело в том, что Андрей сейчас живет со своей сожительницей на съемной квартире, а дочек лишь навещает. Кстати, пока дочки жили со мной, он уговорил меня отказаться от алиментов, обещая, что будет и так помогать материально. В результате я ничего не получила. А на суде  сказал, что платил мне деньги до тех пор, пока я сама от них не отказалась.
 Подать в суд по месту жительства мужа было моей большой ошибкой. Свекровь еще по телефону сказала мне, что они подкупят всех, и мне непоздоровится. В результате на суде, состоявшемся 31 марта 2009 года, я узнала о себе много нового и любопытного. Свекровь говорила, что девочки мои были неухоженные и все время плакали. А разве не плачут маленькие дети, когда их разлучают с мамой? И меня совершенно шокировал тот факт, что в решении суда записано, будто я уехала в Тольятти с младшей дочкой «налаживать свою личную жизнь». Про то, что причиной нашего расставания была измена мужа, не  сказано ни слова.
Начать с того, что на судебное заседание я пришла одна, так как у меня не было необходимых 30 тысяч на услуги адвоката. Ведь за полгода я трижды съездила в Нижневартовск, и лишь на билеты потратила 48 тысяч рублей.
 Трудно было противостоять присутствующим с противоположной стороны свекрови, свекру, мужу и представителям органов опеки. Знаю, что муж никогда не зарабатывал больших денег, но он сумел раздобыть справку, что якобы работает в риэлторской фирме и что зарплата у него 45 тысяч рублей. Но знакомые в Нижневартовске сказали мне, что он по-прежнему работает таксистом, и справка, скорее всего, поддельная.
 Иск Надежды о возврате детей судом отклонен. При этом было учтено в первую очередь материальное превосходство Андрея. К тому же суд решил, что для девочек в доме бабушки и дедушки будут созданы более комфортные условия.
 Любопытна некоторая нестыковка в выводах и заключениях судебного решения. Например, иск Ирины Гурчевой, свекрови Надежды, был также отклонен, так как она не является законным представителем ребенка. А вот иск Андрея, как законного представителя, удовлетворен. При этом местом проживания Насти и Вики определен дом дедушки с бабушкой. А в заключении судебного решения сказано, что Андрей, не имеющий  собственного жилья, снимает квартиру и навещает дочек. Это особенно странно, так как у Надежды жилье как раз есть. К тому же в прошлом году она вступила в право на наследство -- дед Нади перед смертью завещал ей и ее сестре четырехкомнатную квартиру в Комсомольском районе.  Уже одно это предполагает материальную защищенность. 
-- Почему-то суд принял во внимание лишь доводы Андрея и свекрови, -- продолжает Надежда. --  Они сказали, что живем мы в маленьком поселке, что садика и школы у нас нет, а значит, девочкам не будет создано надлежащих условий. Но это же чистая ложь. И сад, и школа в поселке имеются, да и сам поселок находится в непосредственной близости от города. По моей просьбе местные органы опеки написали акт обследования  моих жилищных условий. Там говорится, что условия хорошие. Ведь я сделала полный ремонт в квартире, купила новую мебель, компьютер для старшей дочери…
 Мне очень больно, что мои девочки сейчас живут без меня. Когда я звоню Насте по сотовому телефону, трубку берет свекровь, и прямо при детях звучат оскорбления в мой адрес.
 -- Опять эта свиноматка звонит? -- слышится голос свекрови. 
 А в решении суда сказано, что детей против меня никто не настраивает.
  Уже после суда, в июне, я поехала, чтобы забрать дочек на все лето, но мне их не отдали. Пришлось снять квартиру на два дня, куда Андрей приводил дочек, разрешая общаться с ними только в его присутствии.
 Надежда достает сотовый телефон и показывает СМС-сообщения, присланные недавно ее бывшим мужем. Вот одно из них, датированное 5 сентября:
 -- Мразь, я позвоню, и тебя… -- далее следует матерное слово.
  16-го сентября Андрей пишет:
 -- Нарожай себе новых детей, а об этих забудь…
 И после этого кто-то еще будет утверждать, что девочек никто не настраивает против матери и не собирается препятствовать их общению с ней?
 -- Но даже при этом на суде ни Андрей, ни свекровь не смогли меня по-настоящему облить грязью. Самым веским их аргументом было то, что у меня зарплата меньше, чем у Андрея. Но неужели лишь деньги сейчас решают все? Ведь даже по закону судьи не имели права учитывать только материальное положение. Почему никто не учел морального аспекта, психологической травмы детей, разлученных с матерью, моих материнских чувств? Например, девочки отвыкают от меня, Настя пошла в первый класс, а я не смогла даже проводить ее. Я знаю, с каким трудом лишают родительских прав даже опустившихся мамаш, не выполняющих свои прямые обязанности. Я же люблю своих детей, и делала все, чтобы они ни в чем не нуждались. Я никогда не пила, это могут подтвердить все, кто меня знает. Я не боюсь никакой работы, прекрасно готовлю, шью, вяжу, имею стабильный доход.
 При этом свекровь злорадно говорит мне по телефону:
 -- Твои дочки уже зовут меня мамой, а скоро о тебе совсем забудут.
 Сейчас я собираюсь подать в суд, с тем чтобы был установлен официальный график моих встреч с дочками. Буду продолжать бороться за моих любимых девочек. Но подавать в суд буду только в Тольятти, чтобы не повторить прошлой ошибки. Кстати, недавно Андрей сообщил мне по телефону:
 -- Мы готовим тебе еще один сюрприз.
 Мне страшно даже подумать, что он имеет в виду…
 Марина КРУГЛОВА
 

Комментирует адвокат городской коллегии «Защитник» Нина Садыкова:
 -- Случай, к сожалению, совсем не редкий для наших дней. Дети в таких случаях становятся предметом манипуляций и орудием мести. Суду следовало бы выяснить и внимательно изучить все обстоятельства. Но истица, Надежда, к сожалению, юридически неграмотна, плюс у нее было очень доверительное отношение у суду.  К тому же родственники Андрея оклеветали ее, исказив факты. Они сказали, что мать Надежды якобы пьющая, что никак не было подтверждено документально. Все было учтено судом только со слов истцов, это видно по исковому заявлению.
Просматривается предвзятость суда к Надежде. Бабушка со стороны отца, Ирина Гурчева, работает в маленьком поселке завхозом в детском саду и, скорее всего, имеет определенный вес среди односельчан. Гурчевы содержат кафе, и Настя с Викой часто находятся там вместе с бабушкой в ночное время, а так быть не должно. Красной нитью прослеживается сведение счетов. Скорее всего, Надежде не смогли простить, что она не захотела стать покорной домашней рабыней, смириться с изменой Андрея и все терпеть.
При принятии судебного решения были допущены правовые нарушения. Оно вынесено только на основании того, что у Гурчевых больше дом, а у Андрея якобыбольше зарплата. На мой взгляд, следовало бы ввести практику независимой психологической экспертизы, которая бы определяла, с кем действительно будет лучше детям. Почему никто не подумал о том, что малолетним девочкам больше  нужна мать? К тому же видно, какую агрессию проявляют родственники мужа и он сам по отношению к Надежде. Где гарантия того, что эта агрессия однажды не выльется на детей? Можно привести массу примеров, когда так и случалось.