У Данте в «Божественной комедии» в последний, девятый круг ада помещены доносчики и предатели, они глубоко вмерзли в лед. Про предателей я написал. Теперь – про доносчиков.
Передо мной лежат аж два постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении весьма уважаемого жителя нашего города. Возбуждались дела фактически по доносам, и пришлось ими заниматься и прокуратуре, и следственному комитету. А как же? Пишет же товарищ! Только вот почему этого «сверхбдительного» товарища не привлекли за явную ложь и клевету? Не принято это у нас, в России доносы и доносчиков любят. Раньше за это дело очень даже хорошо платили (возможно, платят и сейчас). Самую большую денежную награду в истории доносительства получила предавшая царевича Алексея его любовница Ефросинья Федорова. Указом Петра I она получила 3 тысячи рублей – огромная по тем временам сумма.
Обычно принято говорить, что доносительство вовсю расцвело в сталинские времена. И действительно, в архивах НКВД-КГБ сохранилось более 5 миллионов письменных доносов. Однако готовность доносить коренилась в народных обычаях и нравах еще со времен монгольского ига. Большевики, которые по своей конспиративной привычке осведомителей не любили, поначалу думали обойтись без доносительства. И были просто поражены, какая Россия им досталась: никто к доносительству не принуждал, а осведомители буквально являлись со всех сторон – рабочие, офицеры, юнкера, прислуга, жены. Чаще всего приносили чистый вздор. Доносили по злобе, из зависти, ненависти, а то и просто так. ЧК попробовал публиковать списки доносчиков, но когда тех стали находить убитыми, это дело прекратили. Органы стали пользоваться опытом царской охранки и инструкциями, разработанными жандармами.
В 30-е годы доносы стали основой и поводом для репрессий, которые развязали партийные вожди разного уровня. На XX съезде они дружно списали все на Сталина, и никто из них, в первую очередь Хрущев, кары за свои преступления не понес. Более 90% арестов были инициированы доносами снизу. Особенно этим отличилась творческая интеллигенция. Основная масса доносов – сведение счетов с неугодными людьми, с конкурентами. С помощью доносов решали свои личные, служебные и бытовые проблемы.
Авиаконструкторы писали доносы друг на друга, Мейерхольд писал на коллег-режиссеров, Бабель и Пильняк – на коллег-писателей. На Королева написали коллеги. А потом они и сами оказались жертвами доносов. Тот же Бабель подобострастно произнес на съезде: «…Работать, как Сталин, над словом нам надо». На Мандельштама донесли руководители Союза писателей Ставский и Павленко, но и сам он, к сожалению, на следствии оговаривал всех подряд. Талантливый поэт Илья Сельвинский писал: «…Я счастлив, что разоблачил шпиона, сообщив о нем в органы НКВД».
В подобных «заслугах» соревновались многие известные писатели и поэты. Тем, кто скажет «да это же проклятый сталинский режим заставлял», советую вспомнить 1993 год, письмо сорока двух к Ельцину с требованием закрыть народные газеты и журналы, остановить деятельность всех советов, включая Верховный, конституционного суда, расстрелять оппозиционных депутатов. Среди подписантов были Булат Окуджава, Мариэтта Чудакова, Белла Ахмадуллина, Виктор Астафьев, Даниил Гранин, Дмитрий Лихачев и прочие известные деятели культуры. Про них Сергей Глазьев сказал: «Они… перечеркнули все доброе и светлое, что создано было ими раньше». А социолог Борис Кагарлицкий добавил: «Слушать песни Окуджавы про «комиссаров в пыльных шлемах» после его заявлений о том, что ему не жалко безоружных людей, погибших в Белом доме, как-то не хочется».
Эта так называемая интеллигенция требовала «добить гадину!» Фактически был коллективный донос, вне всякого права. И при чем здесь Сталин? И как позорно выглядят «борцы за демократию» рядом с честными диссидентами Максимовым, Синявским, которые осудили расстрел парламента и потребовали от Ельцина – «в монастырь, грехи замаливать». Подлецы не могут называться интеллигентами.
А ведь было и другое письмо – к патриарху Алексию II с просьбой вразумить «искушаемых бесами алчности и властолюбия». Его подписали Валентин Распутин, Татьяна Доронина, Станислав Говорухин, Михаил Ножкин, Георгий Свиридов, Николай Бурляев и другие, которых уж точно можно назвать порядочными и честными людьми, болеющими за свою страну.
Во все времена были «искушаемые алчностью и властолюбием» и настоящие патриоты чести и достоинства. Первые – еще и мстительные: по сию пору не желают ставить памятник великому композитору Свиридову, а Окуджаве отмахали грандиозный монумент. К услугам доносчиков и осведомителей прибегала власть во все времена, и это приходится принимать как данность, а не вырывать из истории восхваляемых и поругаемых. Именно прославляемый ныне Столыпин учредил в армии внутреннюю агентуру.
Доносительство – вопрос морали и нравственных оценок, тем более когда это касается быта и повседневной жизни. Моя знакомая, у которой дочь живет в США, рассказывала:
– Зять выпил в баре, вышел и сел за руль. Остановила его полиция буквально через сотню метров – кто-то из посетителей бара позвонил. Затем суд, огромный штраф и прочие неприятности. У нас же это просто невозможно. Сразу ты – стукач, сексот, фискал, наушник…
Так и живем: в быту порядка нет, а заложить по политике или того хуже – готовы. Вот такая страна, вот такой народ. Закончить можно словами писателя Довлатова: «Мы без конца ругаем товарища Сталина… Я же хочу спросить: кто написал 4 миллиона доносов?» Комментарии излишни.

Сергей ДЬЯЧКОВ,
почетный гражданин Тольятти