«Вольный город» уже сообщал, что в суде Центрального района вынесен приговор Александру Рюмшину, который издевался над своим малолетним сыном. Любитель тяжелой атлетики обвинялся в умышленном причинении средней тяжести вреда здоровью и побоях.
Первого октября Рюмшину исполнится 30 лет – вполне взрослый возраст, чтобы не совершать опрометчивых поступков, а уж тем более преступлений. Александр – уроженец Тольятти, образование среднее, работает сборщиком мебели, ранее не судим. В браке состоит официально, ребенок один. Своего жилья нет, снимали на улице Лесной однокомнатную квартиру.
Как призналась жена Александра, их ребенок очень активный, часто хулиганит, иногда не слушается взрослых. Любое его непослушание приводило Александра в состояние агрессии, в порыве гнева он материл шестилетнего ребенка. При этом Рюмшин-старший редко употребляет алкогольные напитки, не курит, ведет исключительно здоровый образ жизни и занимается силовой атлетикой.
Раньше молодая женщина работала продавцом в магазине «Горилка», где очень не удобный для нее график – с 10 до 22 часов. С одной стороны, она не могла забрать ребенка из детсада, с другой – боялась оставлять его с отцом.
С марта она нигде не работает, а с начала апреля не водит ребенка в садик – нет денег платить за питание. Сейчас подыскивает такую работу, чтобы было удобно самой забирать сына из детсада.
Между супругами конфликт возник 24 мая – все из-за отсутствия работы. Молодая женщина взяла ребенка и ушла ночевать к матери, а через сутки вернулась домой. Но время не сгладило остроту конфликта. На этот раз Рюмшин выяснял на повышенных тонах, почему жена ночевала у матери и почему у сына правый глаз немного припух.
– Все вокруг цветет, это реакция на аллергию, – объяснила Елизавета.
– Ты не следишь за ребенком! – вынес суровый вердикт Александр и ушел вечером по своим делам.
Ближе к полуночи он вернулся, и все легли спать: жена с сыном на диване (ребенок у стены), Александр – на полу. В три часа ночи Елизавета проснулась от громких команд мужа – он велел сыну встать и сходить в туалет. Шестилетний ребенок, до конца не проснувшись, встал возле дивана и… непроизвольно описался.
Это вызвало прилив ярости у Рюмшина. Он схватил ребенка за горло и повалил спиной на пол, ударив затылком несколько раз. Елизавета пыталась оттащить от сына озверевшего мужа, но тот с силой толкнул ее в сторону. Женщина стала плакать и кричать:
– Не трогай сына!
Мальчик тоже плакал, от боли и страха. Не реагируя на слезы, здоровый мужик стал бить лежавшего ребенка по голове. От ударов у малыша пошла кровь из носа и верхней губы. Рюмшин, зажав ладонью рот сына, продолжал его бить. По лицу и в живот. При этом гадко называл и постоянно спрашивал:
– Ты зачем написал на пол? Ты зачем написал на пол?
Потом схватил ребенка за шею и, прислонив лицом к моче, которая находилась на паласе, стал возить лицом по мокрому полу. И снова кричал:
– Ты будешь еще так делать? Будешь?
Когда сын сказал, что больше так не станет делать, Рюмшин поднял ребенка над собой и с силой швырнул на диван.
Дождавшись утра, когда Рюмшин уехал, Елизавета позвонила своей сестре, чтобы она помогла ей собрать вещи и переехать. Потом они ездили в травмпункт детской многопрофильной больницы, где ребенку оказали первую медицинскую помощь, сделав рентгенснимки.
Надо сказать, что мальчику на этот раз в общем-то повезло. Врачи поставили диагноз: «сотрясение головного мозга, кровоподтеки лица и шеи». Почему на этот раз? Потому что осенью прошлого года ребенок получил закрытый перелом правой лучевой кисти, но тогда причину травмы супруги решили скрыть.
22 октября тогда еще пятилетний ребенок смотрел мультфильмы на ноутбуке. Отец решил, что сын слишком близко смотрит, и сделал замечание. Сын не послушался и был избит. Вот что рассказал мальчик о случившемся:
– Папа сильно взял меня за правую руку, стал ее крутить. Мне было очень больно, я  плакал. Папа пинал меня ногами по попе, кидал на кровать. Потом мы ходили с мамой к врачу, мне там надели на правую ручку гипс.
Вот версия злобного «воспитателя»:
– Я хотел, чтобы сын не портил зрение, но он меня не послушался. Я хотел ударить его ногой по попе, но не рассчитал силы. Сын, защищаясь от удара, подставил правую руку и закрыл ей попу. Я ударил и попал в руку.
А вот что рассказала воспитатель детского сада, работающая с малышами больше 20 лет:
– Осенью прошлого года мне позвонила мать ребенка и сообщила, что сын сломал руку, играя дома. Попросила снять с питания. Когда ребенок выздоровел и пришел в группу, он ничего не рассказывал. А вообще, это сложный ребенок – подвижный, агрессивный, часто применял к своим ровесникам физическую силу и выражался нецензурными словами. Мог без причины плевать детям в лицо. При этом отставал в развитии от сверстников и к учебной деятельности у него отсутствовал интерес.
Обычно воспитатели очень корректны и осторожны в характеристиках и оценках, а тут… Хотя чему удивляться? Есть на этот счет замечательная пословица: ребенок учится тому, что видит у себя в дому. Если мальчишку с детства бьют и матерят, он воспринимает такое поведение как норму.
Кстати, в 2010 году у малыша был перелом левой ключицы. Родственники вспомнили, что мальчик оставался дома с отцом, его в чем-то не послушался. Тогда Рюмшин схватил его за руку и с силой бросил на кровать – от удара образовался перелом. Елизаветы в это время в квартире не было, и обнародовать полученную ребенком травму она не стала. А зря! Может быть, тогда не было телесных повреждений, за которых Рюмшина судили. После последнего избиения потрясенный мальчик вообще не разговаривал до вечера. А потом при слове «папа» у него начинали трястись руки и выступать слезы.
В суде Рюмшин вину признал, но рассказал свой вариант случившегося, который был мягче в деталях. Например, взял сына не за горло, а за шиворот футболки, бил не ладонью, а ладошкой. Когда ударил ребенка кулаком в живот, то потом проявил заботу: поменял ему одежду, постелил сухое белье, положил в кровать. А еще Рюмшин не помнит, бил ли сына затылком об пол, закрывал ли ему ладонью рот.
Тогда помощник прокурора Центрального района Елена Паникар, поддерживавшая государственное обвинение, заявила ходатайство – огласить показания Рюмшина, когда он был еще подозреваемым. Тогда он рассказывал, что держал сына за горло, что наносил удары и так далее.
Дали Рюмшину мало – полтора года колонии-поселения. И то он уже обжаловал вынесенный приговор. Я обратил внимание, что по делу не заявлен гражданский иск. Это право Елизаветы, сейчас сложно сказать, сохранится ли у них семья.
И еще. В суде выступала в качестве свидетеля инспектор по делам несовершеннолетних Светлана Макеева. Она дежурила 26 мая и выезжала на место происшествия, фотографировала избитого мальчика, чтобы потом отдать снимки дознавателю. Тогда же Светлана Евгеньевна узнала, что ребенка отец жестко бил и раньше.
– Почему вы не обращались в полицию? – спросила она у матери мальчика.
– Жалела мужа, – прозвучало в ответ.
А все-то думали, что это избитый ребенок нуждается в жалости…

Сергей РУСОВ