Завтра у генерала Никифорова юбилей. Александр Деевич своих годов не скрывает -- ему исполняется шестьдесят. Личность легендарная, не исключено, что в ряде мусульманских стран до сих пор многие помнят рафика Сашу.
    В Тольятти Александр Деевич работал дважды: в девяностые возглавлял городской отдел ФСБ, сейчас является советником мэра. Будучи уже в мэрии, он составил полушутливую автобиографическую справку, которая сильно удивила управленцев. Мне удалось ее раздобыть. Обратите внимание, что юбиляр учился в двух элитных академиях, одна -- Службы внешней разведки.
В силу специфики работы Александр Деевич очень мало общался с журналистами, а если беседовал, то дозировал информацию. Это интервью составлено из нескольких газетных материалов, которые выходили в Тольятти, Чебоксарах, Салехарде. Один из них мой, написанный еще в 1995 году.
Кстати, этот метод в разведке используется часто, когда из легальных источников берутся фрагменты, раскрывающиеся характер и обстоятельства жизни конкретного человека.

-- Я больше четырех-шести лет не жил на одном месте. Родился на Сахалине, мои отец и мать -- железнодорожники, на край страны попали по распределению. Жил на Кавказе, Урале, Украине, в Сибири,  Поволжье, Афганистане, Москве… В начале 50-х годов жил у дедушки с бабушкой в городе Малгобеке в Чечено-Ингушетии. Никакого противостояния тогда не было. Дед -- русский по национальности и кузнец по профессии -- пользовался беспрекословным авторитетом и уважением соседей…

* * *

-- Мы все были романтиками, и чем дольше ими остаемся, тем лучше. Я представления не имел, чем занимаются органы государственной безопасности до поступления на эту работу. Как стать контрразведчиком? Элементарно! Нужно желание, желание и еще раз желание. Нужно быть актером, писателем, то есть человеком, который понимает других людей. Вуз дает базовое образование, но человек должен иметь свое представление обо всем. Быть душой коллектива, чувствовать себя равным среди равных. Но технология нашей работы, я считаю, должна быть закрытой. Даже небольшая утечка информации может сорвать тщательно подготовленную операцию.
Мне повезло с учителями. Василий Кандауров -- бывший начальник одного из подразделений управления КГБ по Куйбышевской области -- можно сказать, за ручку водил, учил всему, но очень ненавязчиво. Другой -- начальник контрразведки этого же управления Сергей Хумарьян, аналитик от Бога. Восхищало его особое видение событий, на которые и внимания-то не обращаешь, осмысление фактов, работа с документами. Его правило: во всем надо устанавливать причинно-следственную связь, ведь случайных событий не бывает. Не могу не вспомнить и бывшего начальника управления ФСБ по Самарской области Владимира Большакова. Этот человек научил меня азам руководящей работы и правилам общения с людьми в качестве лидера в коллективе.

* * *

-- Первый раз о вводе войск в Афганистан я услышал, празднуя новый 1980 год. Все стали радоваться, что наши пошли на юг, только моя супруга, женщина очень проницательная, сказала:
-- Вам-то всем хорошо, а мой муж обязательно там окажется.
Ее слова были пророческими. Через некоторое время меня, капитана госбезопасности самарского управления, откомандировали на два месяца в Москву -- там шла Олимпиада. А по возвращении пригласили в кадры и сказали:
-- Хотим отправить вас учиться на разведчика.
Учился три года, не скажу, что было легко. По восемь часов в день приходилось изучать персидский язык. Это помимо всего прочего.

-- А как там звучала ваша должность?
-- Советник отдела кабульской провинции.
-- Простите, отдела чего?
-- Службы государственной информации. Сокращенно ХАД, аналог нашего КГБ. Отдел был очень крупный, возглавлял его человек по кабульским меркам просвещенный. Как звали? Давайте назовем его Ахмадом.
-- Александр Деевич, кто на самом деле руководил работой кабульского отдела? Вы или Ахмад?
-- Ахмад. Я помогал ему организовывать работу с подчиненными, выделять из информационного потока наиболее важные сообщения, изучать оперативную обстановку, принимать какие-то решения. Кроме того, в мою обязанность входило доводить наиболее ценную информацию до заинтересованных подразделений, в том числе и афганской армии.

* * *

-- Со шпионами приходилось сталкиваться?
-- Был человек, который сотрудничал с отделом. Источник информации. Потом он куда-то исчез и появился через полгода. Нашел оперативника, сообщил ему свою легенду, объясняющую долгое отсутствие, и выразил готовность снова сотрудничать.
Афганские контрразведчики не придали значения этому случаю. Меня он, наоборот, заинтересовал. Чем? Во-первых, человек полгода отсутствовал. Во-вторых, он стал инициативнее.
По своим каналам мы стали проверять человека и выяснили, что он немного «путешествовал» по маршруту: Пакистан -- ФРГ -- Пакистан. Полученная нами информация совсем не стыковалась с услышанной легендой. Дело кончилось тем, что материалы этого агента мы передали в спецподразделение.
-- Его расстреляли?
-- Не знаю. Его могли подвергнуть наказанию, а могли использовать в разведывательных целях.

-- А всегда афганские контрразведчики   делали то, что от них требовалось?
-- Самый сложный период был в восемьдесят шестом году, когда у Бабрака Кармаля резко ухудшилось здоровье и он практически перестал управлять страной. Высшее руководство приняло решение заменить лидера.
-- Высшее руководство какой страны?
-- Афганистана. Главой стал бывший министр безопасности Наджибулла. Возникла напряженность, потому что к Бабраку офицеры относились с глубоким уважением. Не исключалась даже возможность заговора.
Я должен был убедить людей в целесообразности смены руководства. Вот тогда я с благодарностью вспомнил преподавателей института, учивших меня персидскому языку. Мне приходилось общаться -- не поверите! -- даже с плачущими мужчинами, которые сильно переживали уход Бабрака. В конце концов удалось погасить напряженность в отделе.

* * *

-- Доводилось ли участвовать в боевых действиях?
-- Конечно. Первый раз под обстрел угодил летом восемьдесят четвертого. Я вместе с другом находился на командном пункте одного из подразделений сто третьей дивизии. Там стояли и русские, и афганцы. Обстрел начался в восемь вечера по местному времени. Стреляли только по русским. По тому, как прицельно ложились мины, можно было сделать вывод, что наводчик находился где-то рядом.
Одна из мин разорвалась недалеко от нас: Василий погиб сразу, а меня Бог миловал. Ни одной царапины, только легкая контузия. В том обстреле погибли начальник штаба полка и еще несколько человек.
Я сильно переживал смерть Василия. Он был моим другом, старшим братом, наставником. Позже, когда к нам в Кабул прилетел Юлиан Семенов собирать материал для очередной книги, ему рассказали про Василия. Именитый писатель заинтересовался трагической судьбой моего друга. Нас познакомили. Мы долго беседовали, а потом Семенов попросил меня написать о Василии, его работе.
Я написал все как было. Восемь листов мелким убористым подчерком. К сожалению, не могу сейчас сказать, использовал ли писатель мои записки. Возможно, они лежат в его архиве.

* * *

-- Александр Деевич, вы сказали, что в Афгане были в расположении сто третьей дивизии. А кто тогда командовал дивизией?
-- Будущий министр обороны Павел Грачев.
-- Вы были лично с ним знакомы?
-- Конечно. Присутствовал на оперативных совещаниях, так беседовал.
-- И какое у вас сложилось о нем впечатление?
-- Как комдив он очень грамотный, умел быстро оценить обстановку, принять правильное решение. Вообще, крепкий десантник.
-- А в неформальной обстановке доводилось с ним встречаться?
-- Отмечали его день рождения. Он родился первого января, а мы тогда подъехали тридцать первого декабря. Привезли какой-то подарок, какой именно, сейчас я уже не помню. Грачев жил в бочке, там нас и принимал.
-- Подождите, в какой бочке?
-- В большой, металлической. Она стояла на территории дивизии. Там была и кухонька, и небольшая комната. Тогда полковник Грачев жил скромно. Мы сели, выпили, поговорили.
-- Что выпили, если не секрет?
-- Водку «Столичная». Я почему запомнил, потому что другой там не было.
-- А после Афгана с Грачевым не довелось увидеться?
-- Даже в мыслях не было. Несмотря на то что Павел Сергеевич быстро «вырос». Особенно после известных событий, хоть и не дал ему Бог красноречия.
-- Он мог бы вам помочь в определенной ситуации?
-- Не знаю. Я считаю, что у каждого свой крест, и этот крест по жизни надо нести самому…

Подготовил Сергей РУСОВ