-- Вот производственная характеристика на сына. Вадим Булавкин на Волжский автозавод принят кровельщиком в мае 2000 года. В марте 201-го ему присвоен 5-й разряд. За время работы показал себя как специалист высокого класса. По характеру был добрый, отзывчивый, тактичный. Активно…
Галина Петровна, не договорив, заплакала.
-- Я верю вам. Вы успокойтесь и расскажите, каким был Вадим. Бог с ними, с казенными характеристиками.
Галина Петровна не согласилась со мной:
-- Иногда характеристики важны. К «Вольному городу» претензий нет, а в других газетах неправду пишут: то имена другие укажут, то про пьянство на работе сочинят. Не пили сыновья наши, я сейчас говорю и за Вадима, и за Руслана.

       Разрыв сердца
В семье Булавкиных двое детей. Вадим -- старший, на момент гибели ему было полных 29 лет. Дочь -- студентка, будущий юрист, находится в декретном отпуске. Сноха, теперь вдова, на днях вышла из декретного отпуска, она машинист компрессорных установок «Волгоцеммаша». Их Костику всего два года четыре месяца.
Галина Петровна работает на «Волгоцеммаше», Леонид Михайлович – на ВАЗе. Он тоже кровельщик, был в одной бригаде с сыном.
В семье Гайнуллиных тоже было двое детей. Дочь умерла пять лет назад от онкологического заболевания, отец – в начале этого года, а Руслан – 8 сентября. Кроме внука и внучки у Иркины Гайнуллиной, которая вышла на пенсию, нет больше близких родственников.
8 сентября ничего не предвещало беды. Кровельщики Вадим Булавкин и Руслан Гайнуллин мыли стеклопакеты 18-го этажа вазовской высотки. Как и положено, они были в касках и пристегнуты к люльке ремнями безопасности. На крыше управлял их подъемником электромонтер Александр Фальк, а внизу, на земле, огороженный участок контролировала Любовь Елякина. Она тоже кровельщик.
Обычно стекла высотки моют раз в год, наводя блеск с помощью щеток и химического раствора «Радуга». На каждый стеклопакет уходит минут десять, на весь этаж – до трех дней. Работа, в принципе, несложная, хотя опасная – надо учитывать высоту, силу ветра, осадки.
До обеда ребята отработали нормально. Перед подъемом шутили, смеялись, говорили, что осталось домыть немного стеклопакетов. Когда работа была завершена, их люльку Александр Фальк стал поднимать на крышу. В этот момент и случилась трагедия -- у люльки отказали тормоза. Она за считанные секунды, набрав скорость, врезалась в асфальт.
Пристегнутые ремнями безопасности, кровельщики упали вместе с люлькой. Руслан стоял, поэтому погиб сразу. Перечень полученных повреждений занял потом целую страницу, самые серьезные из них -- разрывы сердца, легких, аорты.
Вадим сидел в люльке, поэтому прожил еще 9 часов. По словам Любови Елякиной, он громко стонал, не понимая, что произошло. Это из-за шокового состояния.
Сама Елякина, не задолго до трагедии, отошла в сторону от огражденного участка. Это спасло ей жизнь – вместе с люлькой на землю упали тросы, которые могли задеть.
-- При падении Руслан своим телом выдавил заднюю стенку люльки, а у Вадима неповрежденной оказалась только голова. Представляете?!
Галина Петровна опять заплакала. Смахнул слезу и Леонид Михайлович. В тот день он в цехе ремонтировал мотороллер, на котором кровельщики к месту работы привозят материалы. Отец до сих пор корит себя за то, что не уберег сына. 

      Блеск для начальства
Практически месяц на ВАЗе выявляли причину случившегося. В состав комиссии вошли не только заводчане, но и представители надзорных структур, мэрии, федерации профсоюзов. Как и предполагалось, вскрылось много интересного, что вряд ли попадет в открытую печать.
Вот заявление ведущего инженера по техническому надзору производства ремонта и обслуживания оборудования ВАЗа Сергея Грязина, сделанное в адрес председателя комиссии: «Я считаю, что причиной аварии явилось несоответствие фасадного подъемника «Правилам устройства и безопасной эксплуатации строительных подъемников». Еще в 2005 году я подготовил письмо на имя главного инженера с перечнем отклонений (отсутствуют разрешение на применение, второй тормоз, руководство по эксплуатации и так далее). Ответа на служебное письмо я не получил. В 2006 году начальником цеха 1753 подготовлено служебное письмо на имя начальника отдела производственного контроля АВТОВАЗа с просьбой дать заключение о возможности эксплуатации фасадного подъемника. Суть полученного ответа – данные решения не входят в функциональные обязанности отдела, который фактически самоустранился от возникшей проблемы».
Тут необходимо пояснить, что фасадный подъемник (фасадно-моечная машина) была сделана в Германии еще в 1995 году. За пятнадцать лет он физически и морально устарел. Но вернемся к заявлению Сергея Грязина.
«26.06.2006 года мной выдано предписание на приостановку работ фасадного подъемника. 27.06.2006 государственный инспектор Ростехнадзора Кузьмин, проведя контрольную проверку, разрешает эксплуатацию и делает соответствующую запись в паспорте подъемника, игнорируя все нарушения правил. Весь этот период оказывалось давление руководством завода на руководителей производства, так как ожидалось прибытие чиновников из правительства страны, необходимо было мыть стекла и менять разбитые стеклопакеты фасада здания».
А вот фрагмент из протокола опроса эксперта «Ростекса» Анатолия Рыбина, проверявшего недавно тот самый подъемник.
«-- Кем вы числитесь в фирме?
-- Начальником отдела по котлонадзору. По грузоподъемному оборудованию я не оформлен.
-- Если вы не аттестованы, кто же вас направил?
-- Директор Бобров.
-- В акте записано, что испытания проведены (стратегические и динамические).
-- Да, я написал в общей форме.
-- Вы сознательно сфальсифицировали сведения об акте?
-- Получается, так.
-- Какой тип тормозов на этом подъемнике?
-- Я до конца не смотрел.
-- Какой тормоз основной?
-- Я не помню.
-- Почему в документе стоит подпись Жихарева?
-- Жихарев тоже эксперт, но расписался я за него. Нужно несколько подписей. Я сделал ее под нужной фамилией».
После таких откровений члены комиссии опросили директора «Ростекса» Вячеслава Боброва. Тот сообщил, что знал о действиях эксперта Рыбина, но осуждал их.
-- Кто у вас будет сейчас смотреть подъемники? -- спросили его.
-- Станем заключать договор с другими экспертами, -- ответил Вячеслав Юрьевич.
Стоит ли после этого удивляться, что к «управлению подъемником был допущен электромонтер Фальк, не обученный и не прошедший проверку знаний в установленном порядке». Что «после разбора механизма подъема обнаружен излом вала шестерни». А излом возник от трещины, которую оплачиваемые эксперты и другие специалисты не заметили. Что в момент падения люльки не сработал ограничитель скорости. Кто-то во время профилактических работ не там установил регулировочную шайбу.
Цепь мелких, на первый взгляд, ошибок в критический момент «сдетонировала», практически не оставив шансов молодым кровельщикам.

    Уголовное дело
Уголовное дело возбуждено недавно, статья не самая суровая -- 143, часть 2. В действиях трех вазовцев следственный отдел усмотрел признаки преступления, связанного с нарушением правил охраны труда. Это ведущий инженер по техническому надзору Сергей Грязин, начальник участка Сергей Любкин и начальник цеха 1753, где работали погибшие, Алексей Блохин.
-- Когда после трагедии я увидела Блохина, то стала на него кричать. В тот момент мне казалось, что это он виноват в смерти наших ребят. Хорошо, что он все понял и не обиделся. Я была в шоковом состоянии. Теперь, когда начали разбираться, претензий к Александру Вячеславовичу у меня нет, -- сказала Галина Булавкина.
ВАЗ, кстати, возместил все затраты на похороны и поминки. Кроме того, семьи погибших получили страховые выплаты.
-- Мы были с мужем у следователя и спросили, почему к уголовной ответственности привлечены не все лица. Он ответил, что расследование только начато и в ходе него количество подозреваемых или обвиняемых может и увеличиться, и сократиться.
-- А кто, на ваш взгляд, должен понести уголовную ответственность за ЧП?
-- Директор «Ростэкса» Бобров, эксперт той организации Рыбин и главный государственный инспектор межрайонного отдела по надзору за промышленной и энергетической безопасностью Кузьмин.
-- Тот самый Кузьмин, который входил в комиссию по расследованию случившегося?
-- Тот самый…

Сергей РУСОВ