30 октября - День памяти жертв политических репрессий.
По сложившейся традиции ознаменован он будет траурным митингом, который начнется в 11.00 у памятного мемориала «Ангел скорбящий» в центральном  парке. Все, кто считает своим долгом почтить память безвинно пострадавших от тоталитарного режима, смогут в этот день прийти и поклониться тем, чьи могилы неизвестны. Речь о тех, кто по ложному навету был приговорен к высшей мере наказания или сгинул на каторжных работах в ГУЛАГе. О тех, кто реабилитирован посмертно за отсутствием состава преступления. В нашем городе в настоящий момент проживает 1900 человек, пострадавших от политрепрессий. Часть из них сами прошли сталинские лагеря,  у других репрессированы были родители. В ходе митинга представители различных диаспор произнесут слова молитв на разных языках.
На гранитной плите мемориала высечены имена 171 жителя Ставропольского района, осужденного по политическим статьям,  - наших земляков, расстрелянных и реабилитированных посмертно.
В целом же за время тоталитаризма (1920 -1950-е годы)  было репрессировано 40 тысяч жителей Куйбышевской области.(их имена вошли в «Белую книгу»,  последний, 23-й том которой вышел в Самаре в 2006 году.)
Если прибавить к этой цифре число тех, кто трудился в системе ГУЛАГа Куйбышевской области, она возрастет втрое.
Согласно архивным данным, наш регион считается одним из наиболее пострадавших от репрессий. Достаточно сказать, что из 476 исправительно-трудовых лагерей ГУЛАГа 8 было создано здесь. Среди них Самарлаг (15898 осужденных по политическим статьям), Безымянлаг (4527 политических). В Кунеевлаге, находившемся на месте нынешнего Комсомольска, числилось 25 тысяч политзэков.  Эти люди в числе прочих строили Куйбышевскую ГЭС, железнодорожные ветки, многочисленные заводы. Далеко не всем посчастливилось вернуться живыми из гулаговского ада. Например, в семье 76-летней жительницы нашего города Тамары Милохиной от репрессий пострадали четверо (два деда, отец и дядя).
- Вернулся живым лишь мой отец, Владимир Милохин, - рассказывает Тамара Владимировна. - Мне было всего три года, когда папу в феврале 1939-го арестовали. Брату Игорю шел пятый месяц. Семья жила в ту пору в Москве. Работал отец во всесоюзном тресте дноуглубительных работ, которым заведовал сам нарком Ежов. Отец, кстати убежденный ленинец, годы спустя рассказывал о пике репрессий 1938-39 годов. Приходя ежедневно на работу в трест, его сослуживцы видели опечатанные столы: это означало очередной арест кого-то из сотрудников. И вот дошла очередь до него. Причиной стало то, что у отца в студенческие годы был друг Сурур -  иностранец, учившийся вместе с ним в Тимирязевской академии. И вот статья 58-10 (антисоветская агитация и пропаганда), и еще одна - 58-6 (шпионаж). Ночью приехал «черный воронок», папу забрали. Маме моей в ту пору было всего 25 лет. Один из арестовывавших дал ей «честное слово коммуниста», что ее муж вернется через час после выяснения обстоятельств. А на деле дали 10 лет без права переписки. Маму потом на Лубянку вызывали. Следователь бил по столу кулаком и кричал:
- Ваш муж - государственный преступник!
 А она отчаянная была, сказала:
- Скорее поверю, что вы государственный преступник, чем мой муж.
Когда шла обратно по коридорам тюрьмы, думала, что ее после таких слов уже не выпустят. Однако Бог миловал. На работу ее не брали как жену «врага народа». Кормить нас, детей, было нечем, пришлось уехать на Украину к родственникам. А вскоре началась война,  оккупация.
Тамара Владимировна рассказывает, что по делу  Владимира Ивановича вскоре арестовали его брата Анатолия и  отца Ивана Лаврентьевича. Оба погибли в ГУЛАГе. Они прошли тюрьмы: Лефортово, Таганку, Суханово. Брата Владимир Иванович видел в тюрьме после пыток, на нем не было живого места. С ним, устанавливавшим в свое время советскую власть в деревне, во Владимирской области, обходились особенно жестоко. Наверное, потому что был бескомпромиссным, говорил правду в глаза палачам. Он так и не признал своей вины. После посмертной реабилитации из архива КГБ Владимиру Ивановичу ответили, что его брат, отправленный на барже по этапу, умер в результате сердечной недостаточности и похоронен в море. А по некоторым свидетельствам, всех заключенных того этапа погубила испуганная охрана. Когда запертые в трюме и изнывающие от жажды заключенные стали стучать в стены, требуя воды, конвоиры пустили в трюм пар, чем обрекли всех на мученическую смерть.
Владимир Иванович рассказывал дочери, что в Бутырской тюрьме встречался с некоторыми людьми, оставившими заметный след в истории. Так, в Бутырке ему довелось беседовать с Фрицем Платтеном, известным швейцарским коммунистом, много сделавшем для Ленина и его соратников. Платтен спас Ильича при первом покушении на него в Петрограде. Он даже в тюрьме верил, что правда восторжествует, и повторял, что коммунист не может быть шпионом. Впоследствии Платтен был расстрелян.

Ольга ТАРАСОВА