Начиная с весны, в «Вольный город» периодически поступают звонки от читателей, возмущенных тем, что происходит на городском кладбище, расположенном на Поволжском шоссе. В народе его называют тоазовским, хотя свозят сюда умерших со всех районов, так что разрослось оно до размеров маленького городка, где есть свои улицы, секторы. Начальство и проблемы, решать которые никто не спешит…
– Алло, вы на тоазовском кладбище давно были? – очередной звонок раздался в редакции буквально на днях.
– Ездили весной в сопровождении мэра, а что?
– Деревья как падали, так и продолжают падать! – продолжила женщина, представившаяся Марией Степановной. – Недавно вот несколько надгробий поломало... У меня муж там захоронен, так я когда вчера туда пришла – прослезилась, увидев, что вокруг творится. Приезжайте – поймете, что не преувеличиваю! А мэру нашему передайте, что нельзя так над людьми издеваться.
Сомнений после этого звонка не осталось – надо ехать! Пока собирался, пытался хотя бы в общих чертах вспомнить ту весеннюю поездку (в середине мая, перед родительским днем), когда в сопровождении Сергея Андреева и его подчиненных мы побывали сначала на баныкинском, а потом на тоазовском кладбище.
– Кругом мусор, но подрядные организации просто не имеют права заниматься здесь уборкой и валкой аварийных деревьев, – пояснил тогда замруководителя муниципального унитарного предприятия «Спецкомбинат» Андрей Зикеев. – К тому же посмотрите сами, вокруг деревьев множество захоронений, и ни одна организация не сможет положить сосну так, чтобы не повредить надмогильные сооружения. В итоге сухие деревья периодически падают сами, причем под угрозой не только сохранность памятников, но и здоровье посетителей кладбища.
Мы специально напомнили слова Зикеева, чтобы подчеркнуть, что проблема с падающими деревьями не нова, однако все-таки хотелось верить, что за полгода город все-таки сможет ее решить. Увы, но стало только хуже, в чем мы смогли убедиться лично.
Приехали мы примерно в 11.00, и почти сразу же по разбитым кладбищенским дорогам 4-го сектора (со стороны города это последний въезд) потянулись похоронные кортежи. Сначала очереди катафалк, за ним другой, третий… Этот ритуальный конвейер заставил тяжело вздохнуть, однако работа есть работа…
– Хоть бы дороги сделали! Катафалки с ухаба на ухаб перекатываются…– в сердцах буркнул я себе под нос.
Долго искать разрушенные могилы не пришлось. Едва мы повернули на дорогу (если так можно назвать размытую дождями грунтовку), ведущую к захоронениям 2010-11 годов, как сразу же на глаза стали попадаться полуразрушенные могилы, распиленные деревья, а в одном месте мы увидели, как наполовину упавшая ель нависла над огромным сектором, держась макушкой за одно из соседних деревьев.
– Ветерок подует и все… – сошлись мы во мнении с нашим фотографом Виктором Леоненко.
Позже я все-таки подошел поближе и даже пытался расшатать эту ель, чтобы проверить, крепко она стоит, или можно сразу звонить в департамент городского хозяйства.
– Вроде стоит…
– Сегодня стоит, а завтра порушит тут все, – услышал я за спиной голос.
Пожилая женщина на одной из могилок расставляла еду, видимо, собираясь поминать кого-то из родственников.
– Тут тебя не беспокоят? Хотя как же… И на том свете покоя нет, – как бы не обращая на нас внимания, шептала она над могилкой…
Чем дальше ехали вглубь, тем страшнее становилась картина: раскуроченные памятники, кучи мусора вперемешку с венками и поваленными крестами, в некоторых местах падавшие деревья серьезно повредили оградки. Кругом таблички с надписями, предупреждающими о возможной опасности. Чем-то все это было похоже на места боевых действий.
Полностью оказалась разрушена могила Василия Мыльникова, умершего 21 декабря 2010 года, а в другом месте дерево спилили так, что оно рухнуло и переломало даже столик со скамейкой, сооруженные родственниками умершего. Эту ель даже не соблаговолили убрать, так что представшая взору картина была весьма удручающей. Особо подчеркнем, что речь идет даже не о десятках, а о сотнях поврежденных могил.
Был будний день, так что людей в этой части кладбища мы почти не видели. Привлекла внимание разве что семья из трех человек (сын с родителями или зять), приехавшая убраться на могилке. Решаем подойти и представиться:
– Здравствуйте, мы из «Вольного города»…
Люди похоже сразу поняли с какой целью мы здесь ходим, поэтому без лишних расспросов показали рукой на поврежденную могилку.
– Вот смотрите, что тут творится… – сказал старший из мужчин. – Надо было сначала деревья пилить, а уж потом хоронить здесь. Сушняк один…Мы и памятник не ставим, потому что боимся, что дерево упадет. Вот посмотрите на соседнюю могилку. Люди 50 тысяч отдали, а теперь все надо переделывать. А еще дорогу тут нормальную сделать обещали, да, видать, опять обманули. Видимо, нет в городе хозяина…
– А кто у вас здесь? – опустив взгляд, спрашиваю у пожилой женщины, которая в ответ начинает тихо плакать.
– Дочь… Не могу, извините… Не спрашивайте только больше ни о чем…
Я лишь бросил взгляд на крест с табличкой. Покоившейся здесь Ольге Сайкиной было всего 29 лет…
– Порядочная у вас газета. Продолжайте в том же духе, – услышали мы напоследок, и хотя место для комплиментов не самое удачное, все равно было приятно, особенно с учетом 10-летнего юбилея «Вольного города», который мы отмечаем в эти дни.
С еще одним посетителем кладбища разговор у нас получился недолгим, правда, отказавшись представиться, он сообщил весьма любопытную информацию:
– Вы пойдите – посмотрите! Там на окраине какие-то коммерческие могилы появились! Говорят, что по 45 тысяч просят, чтобы там можно было похоронить человека.
Действительно, на окраине 4-й очереди кладбища мы нашли 7-8 захоронений, датированных сентябрем-октябрем этого года. Впрочем, допытаться у работников кладбища, что это за VIP-зона такая и известно ли о ней руководству города, нам так и не удалось.
Подробно описывать состояние каждой из увиденных могил мы, конечно, не будем, тем более что на фото все хорошо видно. Добавим, что в конце нашего небольшого путешествия по тоазовскому кладбищу мы решили доехать до места, где сейчас хоронят людей, и посмотреть, есть ли там угроза падения деревьев. Выяснилось, что участки хорошо подготовлены, очищены от мусора и сухостойных деревьев. Тут, впрочем, есть другая проблема, а именно недостаток земель под захоронения, о чем уже неоднократно говорил мэр Сергей Андреев. Участки заканчиваются, а расширять кладбище в сторону ТоАЗа нельзя, потому что там очистные сооружения.

Илья ПРОСЕКИН