У Галины Петровны резко ухудшилось зрение, и пропал сон. Она и так-то мало спала на протяжении последних двух лет – по три-четыре часа в сутки, а тут замучила бессонница. И бесконечные вопросы: почему так произошло? Почему за смерть сына и его товарища никто не понесет наказания? Почему должностные лица избегают встреч с ней?
Тяжело и Леониду Михайловичу: сын работал с ним в одной бригаде. Но он держится изо всех сил, потому что надо растить внука – Костику уже четыре года.
У Иркины Гайнуллиной погибла почти вся семья: дочь – 10 лет назад от онкологического заболевания, муж – в начале 2010 года, сын – 8 сентября. Остались два внука, ради которых женщина старается жить сейчас.

Разрыв сердца

В середине сентября 2010 года на ВАЗе ожидали прибытия высокопоставленных чиновников из правительства страны. Чтобы не ударить лицом в грязь, в прямом и переносном смысле, решили помыть стеклопакеты административной высотки, а где необходимо – поменять их на целые.
Обычно стекла высотки моют раз в год, наводя блеск с помощью химического раствора «Радуга» и обычных щеток. На каждый стеклопакет обычно уходит минут десять, на весь этаж – два дня, изредка – три. Работают кровельщики, задание, с одной стороны, несложное, с другой – опасное, потому что надо учитывать высоту, осадки и особенно силу ветра.
Вот что рассказала Любовь Елякина, работающая кровельщиком на ВАЗе с 1987 года:
– После обеда Гайнуллин и Булавкин вновь приступили к работе. Я тоже дежурила внизу, как и до обеда. Примерно в 15 часов Булавкин подал мне знак, что они закончили. Люлька с ребятами стала подниматься наверх. Я стояла внизу и ждала, когда они поднимутся на крышу, чтобы отсоединить трос. Потом люлька приостановилась. В этот момент я отошла в  сторону, чтобы убрать ленту ограждения. Через пару минут услышала шум. Подняла голову и увидела, что платформа с огромной скоростью летела вниз. Сначала рухнула люлька с ребятами, потом упали оборванные тросы. Я подбежала и увидела, что при падении Руслан своим телом выдавил заднюю стенку люльки, а Вадим лежал. Я вызвала скорую помощь и начальника цеха…
Люлька летела с высоты восемнадцатого этажа. Кровельщики, пристегнутые к ней ремнями безопасности, были обречены. Гайнуллин стоял, поэтому умер сразу. Он получил столько повреждений, что вздыхали самые опытные медики, при этом у Руслана были зафиксированы разрывы сердца и легких.
Вадим при падении сидел в люльке и после случившегося прожил еще 9 часов. Он тоже был обречен, потому что неповрежденной оказалась только голова.

Старый подъемник

Согласно специальной инструкции, звено для работы на подъемнике должно состоять из четырех человек: кровельщики и электрик, который управляет механизмами с крыши. Этим четвертым был опытный электромонтер Александр Фальк. В его обязанности входило передвигать люльку по периметру здания, следить за работой электрооборудования и натяжением страховочных тросов.
– Я подошел к краю крыши и увидел, что дежурная внизу пошла снимать ограждения, то есть работа была закончена и подъемник должен подниматься. Через несколько секунд раздался треск в подъемнике, я увидел, что цепь, шестеренки и барабаны раскручивались с большой скоростью. Не сработал барабан с тормозной накладкой, он – страховочный механизм. Я попытался ручкой улавливателя прижать тормозной механизм, но безрезультатно – слишком большая была скорость вращения, – рассказал Александр Фальк.
Он признал: ему никто не говорил, что надо делать в критической ситуации. Александр вообще не видел инструкции по работе с фасадным подъемником Ц-200.
Это не случайно. Фасадный подъемник (фасадно-моечная машина) был сделан еще в 1995 году, правда, в Германии. За пятнадцать лет он морально и физически устарел. По действующим нормам подъемник может работать без всяких проблем 8 лет, потом каждый год нужно проводить экспертизу промышленной безопасности.
Эксперт самарской фирмы «Ростэкс» Анатолий Рыбин не имел полномочий проводить такой вид экспертизы, но осмотрел подъемник и поставил свой штамп. Правда, подписался экспертом Жихаревым. Это было за три месяца до трагедии.
Когда начали разбираться в случившемся, выяснилось, что никто не может найти оригиналы актов предварительного заключения по результатам технического диагностирования подъемников. Рыбин допускал мысль, что мог зачем-то выбросить оригиналы, но… не помнит, как было на самом деле.
Позиция очень странная, хотя все может быть предельно просто. Чтобы выявить поддельную подпись и привлечь специалиста к уголовной ответственности, нужно провести почерковедческую экспертизу. А для нее необходим оригинал документа, с копий экспертиза не проводится.
Есть еще скверные новости. Поскольку рухнувший подъемник восстановлению не подлежит, ВАЗ закупил точно такой же, только новый.
– Значит, через 10 лет очередная мать будет рыдать над телом погибшего сына, – с горечью заметила Галина Булавкина.  

Два суда

У родственников погибших много претензий к следствию и суду. Первоначально на скамье подсудимых оказались директор фирмы «Ростэкс» Вячеслав Бобров и два вазовца из цеха 1753: мастер Александр Куликов и начальник участка Дамир Хуснуллов. К вынесению приговора состав обвиняемых немного поменялся: вместо самарца Боброва там оказался тольяттинец Сергей Грязин, ведущий инженер по техническому надзору вазовского производства. Сейчас он уже не работает на автозаводе.
Все они свою вину не признавали, хотя родители погибших кровельщиков много раз говорили, что будь экспертиза подъемника, то трагедии удалось бы избежать. Приговор суда назвать жестким сложно: Хуснуллов – 8 месяцев лишения свободы, Куликов – год, Грязин – год и месяц. Разумеется, всем – условно и без лишения права заниматься определенной деятельностью.
Суд второй инстанции, рассмотрев апелляционные жалобы, оставил приговор в силе, а затем освободил подсудимых от наказания «в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности». Это постановление суда Автозаводского района стало шоком для родителей погибших ребят.
Есть разные точки зрения на случившееся. Если придерживаться официальной, то в конце прошлого года на федеральном уровне изменилось законодательство и такие преступления стали относить к категории дел небольшой тяжести. А там срок давности исчисляется со дня совершения преступления и до момента вступления приговора в законную силу. Поскольку вазовцы погибли 8 сентября 2010 года, а суд второй инстанции дело рассматривал в ноябре 2012-го, то он и освободил Хуснулова, Куликова и Грязина от наказания.
Теперь о компенсации морального вреда. Исковые требования Галина и Леонид Булавкины, Иркина Гайнуллина предъявили только к Куликову и Грязину. Чтобы те выплатили по 200 тысяч рублей каждому. Суд первой инстанции эту сумму снизил до 50 тысяч. Суд второй инстанции посчитал сниженную сумму реальной.
Потерпевшие – это родители погибших ребят – собираются обжаловать постановление районного суда. Они убеждены, что на скамье подсудимых оказались не все виновные, а сам процесс затягивался, чтобы можно было применить срок давности.

Сергей РУСОВ