Бабушка и дедушка достались мне от папы, пропавшего без вести, и стали единственным от него «наследством». Маме повезло еще меньше моего. Будучи в разводе с отцом лет десять, ей пришлось приютить его родителей. Причем дед -- участник войны, инвалид второй группы, полный, что называется, «кавалер», споря с невесткой, любил повторять:
-- А ты вообще -- бывшая!
Но, в принципе, жили дружно. Бабушка служила связующим звеном между дедом и внешним миром. После три-четыре раза повторенной ею фразы он все-таки поворачивал голову и, сдвинув брови, подозрительно переспрашивал:
-- Чего?
Имея в доме восьмидесятилетних старичков, нужно быть готовым ко всякого рода неприятностям, ибо возраст. Но бабушкин инсульт все равно стал неожиданностью.
-- Наташ, бабка наша упала на кухне, встать не может! -- сообщил однажды мамин взволнованный голос.
-- Вызывай скорую, еду.
Приехала врач, осмотрела лежащую бабулю и приняла решение госпитализировать. Решение  своевременное и абсолютно верное, но в нашей стране трудновыполнимое, особенно если вы живете выше первого этажа. Больная хоть и старенькая, но живой вес немалый. Дедушка свое отвоевал, мы с мамой -- слабые женщины, а врач вообще оказалась... в интересном положении. Санитаров уже давно нет и в помине. Что делать? В кризисных ситуациях обычно выход один -- соседи. Хороший сосед лучше счета в банке. Вместе с подоспевшим соседом и врачом кое-как бабушку спустили вниз и начали госпитализировать.  Посовещавшись, везти решили в отделение неврологии. В скорой нас ждали холод и жуткое дребезжание: вибрировала старая каталка, подпрыгивало подо мной жесткое сиденье, барахлил мотор. Но доехали.  Кое-как больную выкатили. Я ожидала, что набегут врачи, медсестры и станут активно спасать бабушке жизнь. Это же моя бабушка, и у нее инсульт! Но никто не «набежал». Врач со скорой уехали. Медсестра, большая такая женщина, из тех, которые и сейчас есть «в русских селеньях», перевалила бабушку с каталки на кровать (спасибо ей, сама бы я не справилась). В знак того, что сделано все возможное, она прислонила к кровати широченную доску -- чтоб больная не упала. Покинутые, сидели мы в палате долго. Затем, осмелев, я пошла интересоваться:
-- Как лечить будете и когда?
-- Скоро подойдет дежурный врач, ждите.
  Врач пришла, сказала, что утром будет заведующая отделением, к ней все вопросы, а она так -- дежурная. Чтоб я вошла в положение и не приставала с глупыми расспросами, медицинские работники  затеяли следующий диалог:
-- Вот я сейчас сутки отдежурю, а завтра еще день работать. А в отделении ни нянечек, ни санитарок нет.
-- Да-да-да, а мне сейчас в терапию бежать по холоду, туда тоже кого-то привезли.
Тут зашел молоденький доктор:
-- Ирина Александровна, дедушка этот третий раз скорую вызывает, координация у него нарушена, стоять не может, падает. Я его привез.
-- Ну что же ты! Мог он и до утра потерпеть!
-- Сам бы утром с направлением пришел, -- поддакнула медсестра.
-- А вы, девушка, учтите, ухаживать за бабушкой будете сами, санитарок у нас нет. И пусть кто-то с ней постоянно находится (это уже она мне).
-- Постоянно? -- переспросила я.
-- Конечно. Сейчас вот капельницу ей делать, кто руку будет держать?
(Действительно, кто? Не медсестра же. -- Авт.)
-- Может, кто-нибудь за плату согласится помочь? Я работаю, ребенок маленький.
-- Нет, все проблемы решайте сами.
Появившаяся утром заведующая еще больше подорвала веру в отечественную медицину.  От нее мы не услышали ничего, кроме очередного:
-- Ухаживайте сами -- это ваша больная.
И больная наша, и налоги платим со своей зарплаты, и работу свою делаем сами, и не только свою, как выяснилось. Я, например, работаю в газете. Не предлагаю же этой медсестре купить у меня чистые листы и написать на них что-нибудь самой. Каждый должен заниматься своим делом. Медики -- лечить людей, что означает не просто назначить на бумаге лечение, а провести его. Представьте картину: лежит парализованный человек, о чем медперсоналу известно лучше моего, и рядом на тумбочке -- скопившиеся за день таблетки, оставленные «заботливой» рукой медсестры. Неужели трудно в рот больному положить? Даже запить давать не надо -- закаленная послевоенными годами,  бабушка и так проглотит. А то еще стоит на тумбочке тарелка: обед принесли, а кормить -- уже не их обязанность. Вот бы все так работали! В магазине -- деньги за мясо отдай, а свинью сам режь.
Подобные черты в той или иной степени характерны для всех наших медучреждений, но признаюсь: описанное отделение неврологии находится в Жигулевске. В Тольятти ситуация, на мой взгляд, обстоит лучше. Здесь нигде я не встречала такого хамского отношения к больным и родственникам, не видела такой грязи, и чтоб уличная кошка жила в  палатах, тоже не видела. Но неврология -- еще на самое страшное. Морг -- вот о чем надо писать. В жигулевском морге не работают холодильники! Некоторые жители утверждают, что никогда их там и не было, другие говорят,  были и даже функционировали. Сейчас ходят слухи, что это вообще никакой не морг, без холодильников-то, и на вскрытие надо везти в Тольятти. Это неправда. Учреждение работает и задачу свою выполняет. Но представьте, в каких условиях. А летом! Думаю, все понятно без слов. Поэтому, пользуясь случаем, обращусь к жигулевским властям с просьбой создать в больницах человеческие условия,  сегодня в отделениях комфортно только животным.   Наши люди заслужили право чувствовать себя человеком во время болезни и на почтенное отношение после смерти.

Наталья ЗИМИНА

P.S. Бабушка инсульта не перенесла. Он у нее второй, и врачи оказались бессильны. Но облегчить последние мгновения для умирающего и его близких  было вполне возможно.