В еще благополучные времена, когда казалось, что цены на нефть могут только неуклонно и стремительно расти, почти одновременно на нескольких телеканалах прошли передачи, посвященные великому президенту США Франклину Делано Рузвельту. В целом все они были проникнуты достаточно комплиментарным духом по отношению к  тогдашнему российскому президенту Владимиру Путину. Во всяком случае, ассоциации они вызывали вполне недвусмысленные. В тяжелейшие в американской истории годы ФДР (общепринятая в американистике уважительная аббревиатура -- И. Е.) сумел подняться над многими предрассудками и идеологическими стереотипами своего класса и стать подлинным национальным лидером. Он вывел страну из глубочайшего кризиса. Как впоследствии стали говорить, спас капитализм от самого себя. И предопределил на десятилетия вперед общие контуры социально-экономической модели американского капитализма. Упомянутые телепередачи все же диссонировали с эйфорией путинского углеводородного процветания. Многим казалось, что мы фатально обречены двигаться вперед и вверх. Американцы 1920-х годов, кстати, тоже думали, что эра процветания никогда не кончится. Потом и у нас случилось то, что и должно было случиться. И тут выяснилось, что комплименты в адрес Путина отчасти оправданны. Не потому, что ему уже авансом присвоили титул национального лидера. Отнюдь нет. А потому, что он на практике убеждает нас в том, что его масштаб как политика, как лидера в некотором смысле может оказаться сопоставимым с масштабом ФДР. По крайней мере, такое впечатление может возникнуть от недавнего его общения с народом и прессой.

Единственное, перед чем мы должны испытывать страх, -- это сам страх

История рузвельтовских реформ широко известна, но на некоторых моментах стоит все же остановиться. Первоочередная проблема, которую предстояло решить новой администрации ФДР в марте 1933 года, был банковский кризис. Существовали разные варианты его преодоления. Вплоть до предложенной рядом видных однопартийцев Рузвельта национализации банковской системы. Естественно, этот вариант президент отверг. Вместо этого его декретом объявили о принудительном закрытии на определенный срок всех банков, работа коих уже была и без того парализована паниковавшими вкладчиками. Одновременно правительство наложило запрет на вывоз золота, серебра и бумажных денег из США. Получив возможность контролировать обращение драгоценных металлов, правительство смогло определять золотое содержание доллара в соответствии с проводимой им политикой. Это же предотвратило утечку золота за границу и его накопление в частных руках с целью спекулятивной деятельности. После радикального расширения государственного вмешательства в банковскую сферу сразу же были открыты банки. Затем было введено страхование банковских вкладов. В течение ряда лет произошло и укрупнение банков. В банковско-финансовой сфере было сделано еще очень многое, но это выходит далеко за рамки данной статьи.
 Для Америки, тогда еще страны непуганого капитализма, это были действительно радикальные меры. Однако в целом они не только не нанесли ущерба, как у нас сейчас выражаются, банковскому сообществу, но со временем были им не только приняты, но и принесли ему и американской экономике в целом несомненную пользу. Впрочем, крайние либералы (в американском понимании этого слова) были несколько разочарованы Рузвельтом. Как писал тогда редактор либерального журнала «Нейшн» в одном из своих частных писем, «банкиры сейчас приутихли, потому что получили страшный удар и не видят возможности в ближайшее время  серьезно увеличить свои доходы. Но как только этот шквал уляжется (а это случится), они вернутся к своей старой практике, спасенные -- кем? -- средствами, полученными у народа и переданными им в рамках мероприятий по правительственному регулированию бизнеса».
 Затем последовала организация крупномасштабных общественных работ, давших импульс созданию мощной инфраструктуры, которой американцы по праву гордятся до сих пор. Строительство автотрасс и железных дорог, гидроэлектростанций, школ, больниц, других общественных зданий. Были предприняты эффективные меры по оздоровлению промышленности, сельского хозяйства, преодолевалась безработица, создана система социального обеспечения и многое другое.
 Надо полагать, реально действующие демократические институты, пристрастная пресса, глубоко укорененные традиции индивидуализма, ревностное отношение американцев к собственным правам отнюдь не облегчали деятельность великого реформатора. Но он умел, считаясь с традициями американского общества, убеждать и настаивать на том, что считал нужным и полезным для блага страны. Его не пугала критика ни слева, ни справа. ФДР и сам следовал призыву, с которым обратился к нации в своей первой инаугурационной речи. Эти слова вынесены в подзаголовок.

Россия и не такие проблемы решала

 Так сказал Владимир Путин, завершая свое недавнее общение с народом и прессой. Интонационно эти слова где-то совпадают с рузвельтовскими. Но их пафосная отстраненность, по-видимому, обусловлена несомненным  величием нашей тысячелетней истории. От имени такой страны и такого государства говорить «мы» было бы наверное как-то простовато. А во всем остальном параллелей с рузвельтовскими реформами можно найти сколько угодно. Борьба с безработицей, вплоть до организации общественных работ в сфере катастрофически отсталой инфраструктуры, внутренняя миграция трудовых ресурсов. Оздоровление банковско-финансовой сферы, промышленности. Вплоть до вхождения государства в капитал крупных компаний, чего в рузвельтовские времена, правда, не делали, но по другим причинам. Заботливый пригляд за колебаниями национальной валюты, страхование банковских вкладов населения. Помощь отечественному сельхозтоваропроизводителю и многое другое.
 Но есть, конечно же, и отличия. Например, у нас не препятствуют и, судя по всему, не будут препятствовать вывозу капитала. Кто бы сомневался, что обусловлено сие совершенно иным, нежели в 30-е годы прошлого века, уровнем глобализации экономики и финансов. Тогда ведь еще с золотом маялись, а доллар и не мечтал стать мировой резервной валютой, и к нему никто ничего не приравнивал. Теперь же нам по несколько раз на день напоминают, сколько в заморских фантиках содержится наших родных. Наверное, если наши «капитаны индустрии» и прочего, претендующие на помощь государства и уже ее получающие, станут активно скупать активы за рубежом, то это обязательно поможет нашему кризису быстро и безболезненно рассосаться, и всем нам станет хорошо.
 Есть у нас и основания для своеобразного оптимизма. Попалась мне на сайте «Русского журнала» статья американского политолога Пола Готфрида с жутким названием «США ждет социализм». В ней он пишет: «Демократическое правление, на мой взгляд, способствует укреплению левых сил, разрушающих капитализм. Капитализм -- это часть эпохи, предшествовавшей приходу демократии. По этой причине он чувствует себя гораздо лучше именно в авторитарных государствах, например в России или Китае. Демократии же ужиться с капитализмом куда сложнее: крепнет система социального перераспределения прибыли, так как люди начинают требовать от государства большего». Готфрид считает, что «связь между свободным рынком и демократией совершенно случайна».
 Он, конечно, не совсем прав. Демократия у нас есть. Пусть «суверенная», но все-таки. Пусть и своеобразный (мировые цены на нефть резко упали, а внутренние на бензин удержались) рынок, но в наличии. А если кто-то считает, что у нас не хватает подлинной демократии, то это его дело. Зато мы имеем возможность вовсю использовать преимущества капитализма, полностью раскрыть его созидательный потенциал. Вот так!
 Однак, для реализации всего того, что декларировано нашими президентом и премьером, есть одно препятствие, с которым в таких масштабах Рузвельт просто и не мог столкнуться. Это чудовищная коррумпированность государства, взявшегося теперь  врачевать наши социально-экономические язвы, спасать страну и общество от свалившегося невесть откуда кризиса. Россия за свою историю многое сумела преодолеть. Это действительно так. Но вот с лихоимством, мздоимством как-то все не получается. Может, на сей раз удастся… Как говорится, с Божьей и нашей с вами помощью.

Без ненужных ярлыков

 Кто всем этим интересуется и регулярно следит за публикациями в прессе и Интернете, тот наверняка обратил внимание на то, что практически во всех более или менее развитых странах предпринимаемые антикризисные меры имеют очень много схожего. Суть их сводится к активному государственному вмешательству в экономику, в работу банковско-финансовой сферы, к регулированию в постоянном режиме социально-экономических процессов, к отказу от либеральной экономической модели. Кто-то называет это новым этапом развития самого капитализма, кто-то -- социализмом, кто-то считает нынешний кризис подтверждением правильности социал-демократической модели. Идеологические симпатии и предпочтения могут быть самыми разными, но предпринимаемые антикризисные меры особых возражений не вызывают ни у кого. Складывается прямо-таки внеидеологический консенсус, согласие, неидеологизированная гармония.
 Взять хоть наших коммунистов. Разумеется, они найдут повод и помитинговать, и покритиковать. Ну как же, оппозиция! Но по существу предлагаемых Дмитрием Медведевым и Владимиром Путиным мер им возразить, в общем-то, нечего. Да любому нормальному человеку нечего отрицать в этих предложениях. Проблема на Руси совсем другая. Выполнить бы, да и не исказить первоначальный благой замысел.
 А что дальше? Исторически сложилось так, что во всех общественных процессах российское государство всегда играло и играет доминирующую роль, порой и довлеющую. Вот защитит наше окрепшее государство всех нас от глобальных и доморощенных экономических и финансовых бед, набрав при этом еще большую силу, как экономическую, так и политическую. И возликует оно. И возгордится. И закружится у него «голова» от успехов. И озаботится оное своим величием и мощью. И пойдем мы, этим солнцем палимы, причитая: кто нас от него защитит?

Игорь  ЕЛИЗАРОВ, кандидат исторических наук, специально для «Вольного города»